Игры героев

Суперсчет: $%^*$##@#

Ого! Растем, развиваемся!

Теперь я взялся за тролля поплотнее, продавив слабое, боязливое сопротивление. Открой-ка нам, друг Шакил Бурз, вон тот сундук. И этот еще.

Одновременно, наблюдая, как тролль борется с наложенными по его же просьбе заклинаниями и распахивает перед обалдевшим Хатбором сундуки с золотом и камнями, я встал и пошел к банку. Голова кружилась, мир неприятно двоился, но на пьяного нищего никто не обращал внимания. Контроль над троллем ослабить я не мог, в банк меня не пустили бы… я замер перед дверьми.

Тролль открыл третий сундук.

Хатбор коротко рыкнул и опустил тяжеленный кулак на макушку давнему недругу.

Такое ощущение, что меня стукнули. Тролль рухнул на пол, я еле успел отключиться. Так, теперь – дотянуться до Хатбора.

Спокойно, это я. Делай как скажу. Бери золото. Меняй внешность обратно. И уходи.

Кажется, послушал, по крайней мере, прислушался. Меня толкали посетители, уйти незамеченными становилось сложнее с каждой секундой: кто-нибудь сейчас заметит приоткрытую дверь и отсутствующего начальника.

Тигроид, опять же, что-то заподозрил. Пока что не гнал, но через пару минут все-таки попробует выпроводить с подконтрольной территории подозрительного нищего.

Я снова посмотрел глазами Хатбора. Он стал ниже – возобновил маскировку. Теперь псевдогном набивал мешок чужим золотом. Ох и тяжело будет! Закончил. Крякнув, поднял. Произнес короткое заклинание, наверное прикрывающее от чужих взглядов. Вышел за дверь хранилища. Преодолел коридор.

Я увидел его сквозь стекло и отключился. Хатбор спешил навстречу. Сумки при нем видно не было, только двигался гном скованно, будто тащил тяжести.

Он вывалился из банка и с натугой протянул мне нечто невидимое. Я подхватил мешок – многокилограммовый сгусток пустого пространства. Будто воздух обрел плоть. Покосился на тигроидов – они вели себя как и подобает ботам нижнего порядка: смотрели перед собой и переминались с ноги на ногу. Значит, не нападут, пока не поступит приказ. Но если поступит…

– То ненадежное место, – громко сказал Хатбор, причмокивая, и добавил шепотом: – Я его не убил! Очнется!

– Отправляемся искать другое, – скомандовал я и поковылял, стараясь не гнуться под тяжестью мешка.

Сколько здесь? Килограммов двадцать пять – тридцать. Я очень хорошо представлял, что такое золото. Неподъемный мешок не больше детского рюкзака. Скорее, даже меньше. Вспомнилось, как я тащил аккумулятор на машину – маленькая коробочка, а меня набок знатно перекосило. Рядом пыхтел Хатбор, аж взмок бедняга. Ба, да он незаметно еще мешок прихватил.

С площади свернули в проулок и засеменили по узкой, мощенной булыжником улочке. Донеслись возгласы, захлопали двери.

– С грузом не успеем, – прокряхтел Хатбор и попытался идти быстрее, но не смог. – Что делать? Мешки скоро станут видимыми, у меня силы на исходе.

– Держи во-о-ора! – заорали на площади. – Стража! Грабят! На помощь!

До трактира нам оставалось метров пятьсот. Без груза я преодолел бы такое расстояние меньше чем за минуту. Ясное дело, будут искать орка-одиночку, мы вдвоем, значит…

– Бросай мешок, – шепнул я, сбрасывая ношу. – Я – вор, вытащил у тебя кошелек, и ты меня наказываешь. И да, личину смени. Активируй амулет, отводящий взгляд…

– Понял.

Минута – и передо мной стоит уважаемый тролль Хатбор. Когда в проулке появилось четверо асинов, он со всей орочьей силой припечатал меня к стенке – перед глазами заплясали искры – и сунул под нос кошелек, звякнувший монетами.

– Ах ты гноллье отродье, – возопил он. – Стража, этот тип пытался меня ограбить! Помогите! Наверняка вы его ищете!

Крайний асин оттолкнул его в сторону:

– С дороги! Не до тебя сейчас!

Четверка побежала восвояси, Хатбор прокричал им вослед:

– Ноги вашей больше у меня в заведении не будет! Жалобу напишу! Дармоеды!

Асины даже не обернулись. Я перевел дух, вырвался из хватки «ограбленного» тролля и поковылял на площадь. Хатбор поволок невидимый мешок в трактир. Подождав, пока он исчезнет из виду, я взвалил на спину ношу и побрел за ним.

На середине пути опустил мешок, чтобы передохнуть, и с ужасом отметил, что он начал проявляться: то в одном месте проступит кусок ткани, то в другом. Мимо гномиха тащила за руку упирающегося, вопящего гноменка. Жуть, не женщина, а пианино с ножками. Гномихе не было до меня никакого дела, но все-таки я прикрыл мешок плащом и побрел, подволакивая ногу.

У входа в трактир огляделся: вроде никто мной не интересуются, у всех свои дела. Дверь за спиной захлопнулась, и меня встретил малыш-кобольд, поманил за собой.

Спустились в пахнущий ладаном подвал с алтарем. Хатбор жестами изгнал кобольда и издал шумный вздох.

– Славно мы порезвились! – сказал он и развязал мешок.

Золотые монеты засверкали отраженным светом, тролличьи глазки блеснули. Я раскрыл свой мешок и поставил рядом с его добычей. Получились две небольшие кучки. Золото тяжелое, больше мы бы просто не утащили.

– То пересчитать надо, – пробормотал Хатбор, потирая лапки.