Игры героев

– Его сложно уничтожить. Говоришь, из оцифрованных? Тогда пусть присоединяется к нашей беседе. – Авинский щелкнул пальцами, и я мгновенно переместился в светлый зал с блестящим ламинатом.

Потрескивал огонь в камине, ветер колыхал прозрачный тюль, вдалеке шумело море. В середине комнаты за огромным круглым столом, поигрывая бокалом с красным вином, сидел полный мужчина с одутловатым лицом. За соседним стулом материализовался Илай и сразу же ушел в стеллс. Авинский устроился напротив пухлого и кивнул на него:

– Это Хитрый Гримли, слышали о таком?

Вот так сюжетный поворот. Надо бы Илая предупредить, а то еще бога прирежет:

– Илай, все хорошо, успокойся. Мы в гостях у господа нашего бога.

Его выдавала тень, падающая на стену – Илай стоял возле камина. С минуту поколебавшись, решил все-таки проявиться. Занял место возле меня.

– Что за цирк, что происходит?

Появилась девушка в цветастом переднике, расставила на столе тарелки – с сыром, копченым мясом и овощами, разлила по бокалам вино и бесшумно удалилась. Пока она сервировала стол, Авинский рассказывал уже известную мне историю.

– Где мы? – спросил я, когда он закончил.

– На Сарде. Мы были тут все время, Анубис, изгнавший меня, не смог сюда дотянуться. Вычислил моих людей, перебил их, и они попали сюда, откуда ход в Мегалон закрыт.

– Тут загробный мир, что ли? – Глаза Илая полезли на лоб.

– Да. Каждый «энписи» имеет автономное сознание, сгусток, так сказать, информации, и волен развиваться как ему вздумается. Не поверите, и они развиваются! Умирают, попадают сюда, выбирают новое тело, рождаются, не помня ничего из прошлого, но имея некоторые наработки. Такой вот здесь левел-ап. Потом опять умирают, снова возвращаются, вспоминают все. Не знаю, так ли это работает в нашем мире, который мы считаем реалом, но почему бы и нет? И Мегалон растет. Эта Вселенная развивается! Уже без моего участия, сама по себе.

– А какой смысл? – спросил я, налил себе сока из кувшина.

– Думаешь, у реальности есть смысл? Мне кажется, смысл – в развитии. Это альтернативный мир. Свободный. Я не позволю сделать из него подобие нашего. Сами того не понимая, там мы превратились в рабов. Кричим о свободе, а сами зависим – от сигарет, гаджетов, новых девайсов. Мы не можем без своих беличьих колес и только перед смертью понимаем, что жили не так. Но поздно.

– Вот тут соглашусь с тобой на все сто, – сказал я.

– Знал, что ты поймешь. Мегалон еще пару лет будет открыт для таких, как ты. Кто захочет, уйдет, и корабль отправится в плаванье самостоятельно. Я, как вы уже догадались, умер. Последние десять лет моей жизни прошли в работе над проектом «Мегалон». Тысячи людей трудились над ним, до конца не понимая, что они делают. Не буду рассказывать о конспирологии. В каждого «энписи» вложено по частичке души, поэтому они такие настоящие.

– Рано или поздно обнаружат сервера… – начал я, но Авинский покачал головой:

– Нет серверов. Они, – он посмотрел на потолок, – включены в информационную сеть Земли.

– Вернадский был прав, – заключил Илай-Шад. – Ноосфера существует. Все стало на места. – Он залпом осушил бокал и заходил взад-вперед по залу, его глаза сияли.

– Анекдот вспомнился, – проговорил я. – Попадает Эйнштейн на тот свет, просит у Бога открыть ему тайну мироздания. Тот начинает формулы писать: сотворение неорганики, первые белковые соединения, простейшие, многоклеточные, хордовые, млекопитающие, человек… Эйнштейн останавливает его: «Но тут ошибка!» – «Да я знаю».

Авинский закинул голову и расхохотался:

– Да. Илай похож на Эйнштейна из анекдота. Я потом расскажу тебе, как это работает. А теперь, господа, у меня к вам предложение.

– Перейти на темную стоону Сарда, которая на самом деле светлая? – предположил я.

– Вы можете отказаться. Но что-то мне подсказывает, что захотите остаться… моими агентами, наместниками бога на Мегалоне – называйте как нравится. Будете находить страждущих, обращать в нашу веру. Попытки спецслужб сунуть нос в наши дела – пресекать. А сами – жить в удовольствие. Влад, у тебя свирель есть, очень полезная вещь, ею можно призвать бога, то есть меня, в личине саламандры.

– Так понимаю, выбор у нас невелик, – резюмировал Илай.

– Как раз наоборот. Я целых девяносто лет прожил и уверен, что вы сочувствуете моему проекту. Но если не согласны, не буду вас задерживать. Вы попадете обратно, Арк спасет принцессу, ты… Не знаю, что собирался делать. Даже память вам сохраню. Подумайте пока, перекусите.

Воцарилось минутное молчание. А что, мне нравится этот мир, тело тоже нравится, но главное – не будет начальника, не считая Авинского. А он, насколько я понял, не вмешивается в дела смертных… Вот только скучно жить, когда все понятно.