Игры героев

Ярко-красное, покрытое алыми полосами, оно напоминало помесь тигра и дракона. У пета была тигриная, то есть мохнатая и усатая, но удлиненная, с мощной драконьей челюстью, морда. Багровые перепончатые крылья торчали из гибких боков, длинный хвост был украшен острым гребнем. Будто язык пламени, дракотигр метнулся к телеге. Перемахнул ее, сбив с ног женщину, и прыгнул к следующей повозке. Сунулся между колес. Сквозь ржание и треск огня донеслись вопли ужаса, из-под повозки брызнула кровь.

Красный всадник был уже возле задней телеги. Гигантская сабля опустилась на женщину-колдунью.

Тут мне в голову вдруг пришла шальная мысль – и я мысленно потянулся к великану, активируя темное зрение. Возник обрамленный темной полоской прямоугольник, и вихрь чужой жизни захватил меня.

Полукровки-вайраны в страхе кричат под телегами. Зарубив старую ведьму, поворачиваю кобылу. Где Миа Чиа? Вот она! Из-под задней телеги смотрят синие глаза. Бросаю саблю в ножны, нагибаюсь и выдергиваю принцессу из-под повозки. Одета в мужской костюм, волосы – белое серебро – короткие, как у мальчишки. Тонкие черные брови, пронзительно-голубые глаза. Хозяину понравится. Миа Чиа пытается вцепиться коготками в мое лицо – mother fucker, hot girl! Бью наотмашь. Не по лицу, чтоб не попортить фарфоровое личико, а сбоку, в висок.

Кровоподтек сойдет, ничего. Миа Чиа теряет сознание, бросаю ее поперек лошадиного крупа перед собой. Дело сделано, пора возвращаться.

Я пришел в себя, стоя на коленях в расселине, одной рукой держась за горло, а вторую прижав ко лбу. Он горел, будто температура была под сорок. В голове до сих пор кричали обреченные, ржали лошади и лязгал металл, перед глазами стояло прекрасное лицо с огромными пронзительно-синими глазами. Я чувствовал то же, что и красный великан! Не только видел и слышал – ощущал холодную ярость берсерка, его желание убивать! И я слышал, как он… я слышал… ну да – он выругался на английском. Так он игрок? Я ведь был уверен, что обе стороны – неписи, но… Как вообще отличить их и игроков? Этот красный – точно не нип.

Великан, уложив перед собой девушку с серебряными волосами, несся мимо повозок, его подручные добивали раненых. Алый дракотигр в багровой вспышке провалился назад под землю.

Из-под горящей повозки выскочил щуплый мальчишка лет двенадцати. Момент он выбрал неудачный: великан был рядом. Кривая сабля как травинку перерубила шею, взлетела русоволосая голова. Великан потянулся в седле и саблей плашмя хлопнул по падающей голове снизу, подбросив ее, размахнулся – и еще одним ударом отправил далеко в сторону, будто мяч. Голова отлетела, вращаясь в красном кольце бьющей из шеи крови, упала на землю. Конники засмеялись.

Кажется, мальчишка был последним из вайран, больше в живых не осталось ни одного. Великан, подняв руку, что-то прокричал. Пришпорил коня и поскакал в сторону Запа. Два подручных направились за ним, остальные спешились и занялись мародерством.

Я ждал. Довольно быстро всадники, навьючив коней тюками с самыми ценными вещами из повозок, собрались и поскакали вслед за предводителем.

Когда они исчезли из вида, я спустился к Коняге, отвязал его и пошел в сторону побоища. По мере приближения животное фыркало и все больше беспокоилось, в конце концов пришлось снова привязать поводья к кустам, растущим в двух десятках метров от места трагедии.

Горела первая и третья повозки, дым поднимался в небо, запах гари стоял над степью. Я медленно прошелся мимо телег, не отводя глаза от тел, то и дело напоминая себе, что это не зверски убитые люди, элементы кода. Один и ноль, ноль и один… только цифры, сцепленные в сложных последовательностях.

Но в Пещерах, когда огонь меня обжег, было чертовски больно! Возможно, не как в реале, но… Но до чего же реалистично горит дерево, пахнут обугленные тела, как тщательно прорисованы отчаяние и ужас на лицах нетронутых огнем трупов!

Может, вайраны – местный вариант цыган? Странствуют таборами по Мегалону… Я припомнил высокого беловолосого человека – представителя неизвестной расы на одной из дверей в Пещерах. Чем-то вайраны его напоминали.

С задней телеги донесся шорох, и я повернулся к ней. Лежащая на пропитанном кровью тряпье седая маленькая женщина шевельнулась, голова медленно повернулась ко мне. Светло-голубые глаза с черными зрачками. Белое морщинистое лицо. Почти карлица. И руки прижимают тряпье к ране, тянущейся от ключицы до костей таза.

– Ты… – простонала она. – Ты пришел.

Не зная, что сказать, я молча смотрел на нее.

– Краснобар. Это он. Он забрал Миа Чиа.

Я перегнулся через бортик, разглядел ее получше и покачал головой – спасти колдунью было невозможно, в реале после такого ранения она бы точно уже не жила.

Старуха впилась в меня взглядом:

– Спаси Миа Чиа!

– Это та девчонка с серебряными волосами, которую здоровяк… то есть Краснобар вытащил из-под телеги?