Игры героев

Ветер гонял скопившийся за ночь мусор, завывал в каминных трубах, и висел на горизонте каменный Сард. Через час повозки, нанятые Илаем, будут ждать нас возле Кривой башни. В нашем плане самое трудное – обратный путь, три повозки поедут в разные стороны, сбивая асинов со следа. И ни в одной нас не будет.

Молчали, сосредоточившись на своих мыслях. Я, например, думал о бренности и тщете всего сущего: вот так играешь, играешь, в игре и помрешь. Или станешь вечным странником, как Илай, он же – Шад…

Невеселые мысли оборвало шипение в голове. Помехи, статика. По опыту уже знал: это пробивается Умник.

– Умник! – мысленно обрадовался я. – Дружище! Ты еще живой? Я тоже?

– Влад? – Голос друга звучал удивленно. – Ааа, эээ… Мы оба живы. Переворот тут, Бур. Гражданская война. В нашем спокойном мире. На улицах – как в виртуальности. И я в это вляпался по самые уши. Сейчас не могу тебя вытащить, извини. Тело в безопасности. Я его в капсуле отправил за границу. Половину твоих сбережений грохнул на это дело. Тогда еще граница открыта была. На ближайшие двадцать лет ты в безопасности.

Доигрались, засранцы! Мне тот, реальный, мир никогда не нравился, и страна не нравилась, и вечный наш президент, но отчего-то за державу стало обидно. Вспомнились слова Шада, что пиндосы паскудят все, к чему прикасаются. Испаскудили страну, гады. Второй раз испаскудили! Ничего, они там гадят, а я тут пиндосячьего агента на ремни порежу.

– Блин, а выдернуть меня обратно нельзя было?! Чтобы я в ближайшие двадцать лет спокойно жил за границей?!

– Тут накладка, – Умник замялся, собираясь с мыслями, – сбой какой-то. Твое сознание в Мегалоне, я могу с тобой, вот, поболтать, пока электричество снова не отключили и пока не стреляют… Но перекачать его обратно в тело не смогли даже специалисты в Швейцарии. Предполагают физическое нарушение на уровне синапсов. Будут работать. Как играется-то?

– Помаленьку. Вот, собираюсь рискнуть виртуальной шкурой ради прекрасной дамы.

– Узнал что-нибудь?

– А кого это теперь волнует? Я так понимаю, вам не до меня.

– Уж точно не до виртуальности, – признался Умник, – ты не представляешь, что творится. Жаль, тебя с нами нет.

Я представил все прелести гражданской войны. Кровь, грязь, голод. Нет, спасибо. Умирать – так весело, в компании орка, магического карлика и профессионального убийцы!

– Ты держи меня в курсе, – попросил я.

– Да, конечно… Извини. Стреляют. Пора…

Он отключился. Я заозирался: надо бы рассказать Илаю. Убийцы в поле зрения не было. Ну да, конечно, а что ему, разгуливать во всей красе по улицам? В стеллс небось ушел.

– Илай! – негромко позвал я.

– Здесь.

Он оказался рядом, по правую руку, в одном шаге.

– Новости про историческую родину интересуют?

– Не-а. Когда я помирал, историческая родина положила на меня большой и жирный, и награду за мою голову назначила, вместо того, чтобы выручить. А что, доигрались они там?

– Доигрались. Война гражданская.

– Ну и хрен с ним. Мы-то здесь.

С этим доводом нельзя было не согласиться.

Мы повернули, и Кривая башня предстала нашим взорам. На этой площади у подножия Шамбы я впервые встретился с Яриной и ее командой… Прошло с тех пор всего несколько дней, а кажется – целая вечность. На площади по раннему времени суток тоже никого не было, а ворота башни были крепко заперты.

– Сколько у тебя уйдет времени? – спросил я Илая.

– В таком деле не угадаешь. Я снял защиту от твоего зрения, ты подключишься и будешь смотреть моими глазами. Когда поймешь, что можно, вы войдете. Укройтесь здесь.

Мы отступили за угол. Я сосредоточился на Илае, чтобы подключиться к нему. Миг – и зрение привычно раздвоилось, я видел себя и видел ассасина. Он улыбнулся и пропал, перешел в режим невидимости, в стеллс.

Теперь я смотрел глазами невидимки. Собственно, восприятие мало отличалось: мы были примерно одного роста, мир видели в одной цветовой гамме, а в эмоции и мысли товарища я не лез.