Игры хакеров

Но назавтра что-то решить оказалось еще сложнее. Оля поехала вместе с Эммануэль на ее квартиру и не отходила от нее ни на шаг. А там предстояло сделать многое. Мать отказалась встретиться с ней где-нибудь в кафе и настояла, что приедет домой. Поэтому ребята стали срочно собирать столы и убирать компьютеры и прочую технику. Складировать их в квартире было негде, поэтому они просто вытащили их во двор и уселись вокруг сторожить, пока она встречалась с матерью.

Эммануэль не узнавала мать. После ахов и охов, как хорошо дочка загорела на Клязьминском водохранилище, мать скромно присела на диван и начала, потупившись:

– Доченька! Я выхожу замуж.

У нее отлегло от сердца. Чего только она не перебрала в голове за эти дни!

– Это у тебя который? Третий или пятый?

– Ну что ты говоришь! – воскликнула мать, но на вопрос так и не ответила.

«Наверное, сама не помнит».

– Когда?

– В эту субботу.

«В день аукциона!»

– Мой жених – успешный бизнесмен, и мы будем теперь работать вместе, – между тем продолжала мать.

«А при чем тут я?»

Эммануэль никак не могла взять в толк цель ее визита.

– Он примерно моего возраста, и тоже был женат. Мы никого не приглашали и не будем устраивать никаких застолий, а сразу же после регистрации едем в аэропорт и улетаем в Ниццу. Ты представляешь?

Она представляла.

– Там у нас зарезервированы апартаменты для новобрачных в шикарной гостинице и с видом на море.

«Лучше бы в Каннах. Там мне больше понравилось».

– Дорогуша! Ты не обидишься, если я пока не буду тебя знакомить со своим будущим мужем и не приглашу тебя на регистрацию? Тебе, наверное, это не интересно? – с надеждой спросила мать.

«И всего-то!»

– Мам! Ты сколько скосила себе в паспорте? Годков пять-семь?

Но мать умела не слышать неприятных вопросов. Увидев, что дочь не претендует на появление перед ее женихом, она успокоилась и стала сама собой.

– Я, конечно, буду продолжать оказывать тебе материальную и моральную помощь, – продолжала она уже деловым тоном.

– «Моральную» – это как? Я предпочитаю увеличение материальной за счет моральной.

Ответа опять не последовало. Мать уже поднималась с места.

«Кажется, сегодня я легко отделалась».

Но это оказалось не так. Что-то на столе привлекло внимание матери.

– Кто эта Эммануэль? – и она схватила распечатанное письмо от итальянского кутюрье, которое впопыхах не убрали.

– И Vogue тоже? – с изумлением произнесла она, ухватив другую бумажку.

Мать пристально глядела на нее и не собиралась уходить.

– Одна девочка. Принесла, чтобы я помогла ей перевести.

– Скажи ей, чтобы она пришла ко мне!

Мать вцепилась в письма, и Эммануэль поняла, что она их уже не выпустит.

– Мы ей все переведем и поможем. У меня хорошие переводчики.

– Твои переводчики переводят хлеб на дерьмо.

Она с тоской думала, когда же закончится эта пытка.

Но мать вновь ее не услышала.

– Так, пусть она обязательно зайдет ко мне! А мне нужно бежать. У меня еще столько дел перед регистрацией!

И она засобиралась.

– Прощай, дорогая! Ты не хочешь ничего сказать своей мамочке? – елейным голосом поинтересовалась она на пороге.

– Не переусердствуйте там, в Ницце! Вам уже не по двадцать лет! И пришли мне открытку!

Потом, стоя на балконе и потягивая в одиночестве косячок, пока ребята затаскивали внутрь оборудование, она пыталась представить себе, что ее связывает с этим миром. Раньше была хотя бы одна ниточка – это мать. Хорошая? Плохая? Это – смотря как посмотреть. А теперь и она порвалась. Мать не только договорилась сократить свой возраст, но и вычеркнула ее как ребенка. И из паспорта, и из жизни. В ее нынешнем паспортном возрасте таких детей, как она, иметь не предполагалось. Что же у нее остается? Другая жизнь и друзья. И работа, которую оценили там, и, может быть, еще оценят здесь. Работа, в которой она нашла свою форму самовыражения. Она всегда мечтала летать.

Ребята устанавливали столы и подсоединяли аппаратуру до вечера. Наконец все было закончено.

– Работа отменяется! Мы гуляем! Сегодня я лишилась последней девственности. С сегодняшнего дня я другая. У нас все в порядке с ОМ?

Ответ был положительным.

– Ребята! За шампанским! Сегодня я хочу шампанского.

Витас что-то там пробормотал про время и про аукцион, но она так на него посмотрела, что он тут же замолк.

Шампанское было разлито по стаканам, и все ожидали тоста.

– За нас с вами и за хер с ними!

Ночью она забыла обо всем и оторвалась с ребятами по полной программе.

МАКСИМУС

У него было тревожно на душе. На первый взгляд все шло хорошо. Они продавали свою виртуальную продукцию, деньги шли. Он их вкладывал в другую жизнь, остальные просто изымали и тратили. Его вложения уже начали приносить доход. У него купили два участка в арабском районе, который интенсивно застраивался. И это были его собственные деньги, которые он не должен был делить на четверых. Кроме того, он играл на изменениях курса солнечного доллара к американскому, что приносило небольшой, но стабильный доход.