Игры кошачьей богини

Миссис Хант представлялась мне эдакой королевой-матерью. Строго одетая, с волосами, собранными в пучок, не позволяющая себе быть сентиментальной на глазах окружающих. Мои фантазии снова сыграли со мной злую шутку: стоило Джону заикнуться о том, что брат сильно ударился головой, меня тут же стиснула в объятиях высокая пухлая женщина с вычурной причёской. Она так бурно причитала, что Джону приходилось рассказывать о несчастном случае в перерывах между её воплями.

Да-да-да, мне жаль, что такое горе произошло, но хватит уже меня нацеловывать!

Однако я по-прежнему играла роль потерявшего память парня. Любая агрессия с моей стороны могла запросто довести бедную женщину до инфаркта.

– Бенни, мой милый Бенни! Неужели ты меня не помнишь? – как профессиональная плакальщица выла миссис Хант. – Я же кормила тебя своей грудью, хотя мне советовали хорошую кормилицу. Я сама сшила тебе крестильную рубашечку. Выхаживала тебя, когда ты болел… Помнишь, ты залезал ко мне в постель во время грозы? А как делился со мной конфетами?.. Пойдём, пойдём, дружочек. Я тебе кое-что покажу.

Я бросила умоляющий взгляд на Джона. Тот ухмыльнулся:

– Конечно идите.

Предатель. И не пошёл ведь с нами.

Миссис Хант вытерла полные гладкие щёки кружевным платком и отвела меня в просторную спальню с весёлыми обоями в цветочек. Где-то полчаса она лазила по шкафам и комодам, доставая всевозможные безделушки. Рисунки, которые Бенни дарил ей в детстве на праздники (отмечу, что для ребёнка очень даже неплохая техника). Письма, написанные им во время учёбы. Ракушки, подаренные матери для рукоделия…

Блин, я, то есть Бен – здоровый лось. Взрослый мужчина. А миссис Хант как будто помнила лишь его детские годы.

Не получив от меня ни одного внятного ответа, она вытащила на свет несколько пёстрых мешочков. Выбрала в сине-белую полоску с жёлтой вышивкой «Бенни».

– Посмотри, это твои молочные зубки.

– Давай потом. – Я не дала ей развязать шнурок. – Понимаю, так много всего надо вспомнить…

– Ты устал? – её коровьи глаза влажно заблестели.

И жалко тётку, и отделаться уже от неё хочется.

– Ой! – Она вдруг кинулась убирать свои сокровища. – Господи, который час? Скоро же придёт мистер Стрикленд, а я не проследила за Чарли. Она же назло наденет другое платье!

– Мистер Стрикленд?

– Он собирается просить руки Чарли. Ваш отец обещал ради этого раньше приехать…

Далее последовал непередаваемый поток причитаний. М-да, бедная женщина. Сколько хлопот! И дочку замуж надо выдавать, и сын учудил.

Благодаря тому что мама Бена бросилась приводить себя в порядок после рыданий, я на некоторое время оказалась предоставлена сама себе. Хотела ополоснуться перед тем, как переодеться, да облом вышел. Лакей, помогавший мне с гардеробом, сказал, что у Хантов только ванна. Пипец. Я знала, что у богатых порой нет души, но чтобы не было душа?!

Переодевшись, я вышла в коридор с намерением начать экскурсию по дому. Надеюсь, я не сильно нарушила этикет, не притронувшись к жилету и пиджаку? Не зима же.

Моё внимание привлёк детский плач. Я пошла на звук и вскоре обнаружила хорошенькую девочку лет десяти-одиннадцати. Она сидела с ногами в кресле с уродскими деревянными подлокотниками и самозабвенно рыдала.

Ох, сначала одну до слёз довела, теперь другую…

Не умею с детьми обращаться, но что поделать.

– Привет, – я присела перед ней на корточки. – Ты чего плачешь?

Девочка отвлеклась от своего занятия и посмотрела на меня не по-детски осознанным взглядом.

– Чарли же замуж отдают.

– А плакать-то зачем? Подрастёшь – и тебе жениха найдут.

Малявка судорожно всхлипнула.

– Не хочу такого, как мистер Стрикленд! Говорят, он старый и некрасивый!

– Ну, может, он богатый? Или умный?

Мои аргументы не произвели на неё положительного впечатления. Девочка замотала головой, её накрученные локоны закачались из стороны в сторону.

– У него две жены умерли. Не хочу, чтобы Чарли умерла!

– Цыц! Не реви. Подумаю, что можно сделать.

Чета Хантов расположилась в уютной гостиной. Отца Бена я сразу опознала: он сидел на диване рядом с его матерью. Такой старый, что я поначалу приняла его за дедушку. Жених с виду был ненамного моложе его. Ни за что бы не вышла за него замуж, это же даже в нашем обществе неприлично! Лысый, с серыми пучками бакенбард, обрамляющими дряблое лицо. А какой у него был живот! Так и подмывало спросить: «Кого ждёте?» Неудивительно, что невеста не выказывала радости от предстоящего замужества. Если честно, она не была ослепительной красавицей, за которой толпами бегают ухажёры, и недовольная мина не добавляла ей привлекательности. Как насмешка судьбы девушке достались выпирающий подбородок от отца и широкий лоб от матери. Бену и Джону в этом плане повезло. Фигура у неё, в принципе, была неплохой, но тугой корсет портил всю картину: он без надобности подчёркивал аппетитную грудь, а широкие плечи казались ещё шире из-за сдавленной талии.

Джона не было. Либо решил, что такая мелочь, как замужество сестры, не стоит его внимания, либо тупо смылся. От общения с ним у меня сложилось мнение, что он не живёт с родителями. Вольная птица типа.