Игры морока

– До сих пор не могу сообразить, чем это все может нам помочь и чего именно из этого боится Морок. – Клим плюхнулся на стул, с которого посыпались бумаги. – Или, может, он что-то из этого хочет?

– Крестики. – Брид сидел на столе, перебирая вещи. – Я не понял про крестики и почему они связаны проволокой.

– И как все эти вещи и записи вообще попали в сейф, – словно прозревая, сказал Ит. – Так, гений. Завтра мы все вместе еще раз смотаемся в институт. Только в этот раз ректор миндаля от нас не получит. И вежливости тоже.

– Пендаля он от нас получит, – сообщил Скрипач, поудобнее пристраивая руку Кира себе под голову. – Ит, ползи сюда. Время – четыре утра. Давайте все укладывайтесь.

– Давайте, – вздохнул Фэб. – Брид, держи крестики при себе. Что-то мне подсказывает, что пока они с вами, Морок к вам даже близко подойти не сумеет.

* * *

– Да нет, уважаемый, это вы ошибаетесь, а не мы. – Ри стоял у ректорского стола, опираясь на него руками, и смотрел ректору глаза в глаза. – Вы нам сейчас все подробно расскажете. В деталях.

– Я не обязан…

– Ну конечно не обязаны! Вы по доброй воле. В качестве, так сказать, моральной компенсации. Итак – подробно и в деталях, я повторяю. Историю этого кабинета и сейфа в частности. Пожалуйста, начинайте.

– Вы не посмеете!

– Мы не посмеем? Еще как посмеем. Кир, ты не хочешь оторвать товарищу ректору ухо? Или вы предпочтете лишиться глаза? Или мешают зубы? Пальцы? Лишние ребра? А ну говори, гадина! И не надейся, что мы тебя убьем быстро. Мучиться будешь долго, тут четыре профессионала находятся, которые придумают, что с тобой сделать.

– Шесть, – поправил Фэйт.

– Тем более, – не поворачиваясь, заключил Ри. – Ну что? Так и будем молчать?

– О боже… в этом кабинете… в общем, там было сорок пять лет такое же убийство, как… ну, то, что случилось с вашим этим… Мотыльком.

– Да что вы говорите? – Ри прищурился. – Детали. Детали, я сказал! Кто погиб, когда, как это произошло?

– Мещеряковой-Калериной уже три года как не было в живых, и кабинет объявили мемориальным. – Ректор с опаской покосился на Кира, который тут же ему улыбнулся. Приветливо и ласково. И кивнул – продолжай, мол. – В общем, как-то в институт под вечер приехала ее давняя подруга, они учились вместе. Приехала и попросила разрешения посидеть немного одной в кабинете – вспомнить молодость, что ли, я не знаю точно. В общем… как-то так получилось, что она осталась в кабинете на ночь. А утром ее нашли на пороге всю изломанную, словно куклу. В ней ни одной целой кости не было. – Ректора передернуло. – В закрытом кабинете, да…

– При этой подруге были какие-то вещи? – Ит отлично помнил, сколько всего пришлось тащить домой.

– Нет, только маленькая сумка, больше ничего, – уверенно сказал ректор. Ит присмотрелся – да, не врет. Ему было сейчас немного жаль этого потеющего от ужаса мужчину средних лет, но иного выхода они не видели – только такой вот мини-допрос. – Я вам покажу опись… мы храним дубликаты дела и…

– Зачем вы их храните? – опешил Ри.

– Я сам не знаю, они у моего предшественника в шкафу лежали, а до него – у предыдущего руководителя. Храним, и все. Я читал… давно, еще когда только заступил на должность. Вот тот шкаф, на полке написано «Архив». Восемьдесят второй год посмотрите, на букву «М».

– Да, действительно, – спустя минуту сказал Скрипач. – «Сумка женская, предположительно изготовлена из искусственной кожи, цвет черный». Документов в ней быть не могло.

– А в сейф кто-нибудь лазил? – спросил Ит напрямую.

– Нет. Зачем? Там лежат копии заседаний и переписка Мещеряковой с матерью, она много где опубликована и научного интереса не представляет. Может, его и открывают раз в год, чтобы проверить, но…

– Значит, это была все-таки подруга. – Скрипач задумался. – О ней сведения сохранились? Кто она такая?

– По слухам… очень старым слухам, конечно… она любила Макеева, но… он предпочел борьбу семейному счастью. – Ректор икнул. – И она осталась… была подругой Мещеряковой, приезжала к ней… я думаю, чтобы видеть его… хоть иногда.

– Еще и бабские страсти, – со злостью сказал Кир. – До чего же вы мерзкие существа, человечки. Не дошло? Это точно она, к гадалке не ходи, – сообщил он Фэбу. Тот согласно кивнул. – И она же крестики смотала. Видимо, мстила. Или что-то еще удумала.

– Ка-ка-какие крестики? – Ректор уже начал заикаться.

– Серебряные. Крестильные. Две штуки, были в сейфе, – сообщил Ри. – Чего вы на меня уставились? Разумеется, мы вскрыли сейф, нам ведь надо было понять, что случилось с нашим другом и кто едва не отправил его на тот свет.

– И кто это был?.. – Ректор беспомощно посмотрел на Ри.

– Да тот же самый персонаж, который грохнул старушку в кабинете. Ваш любимый Макеев это был. Переродившийся в такую тварь, что и говорить про это не хочется.

– И что же делать? – Ректор, кажется, все еще не понимал.

– Распускай студентов, бери детей и дуй из города, – посоветовал Ри. – И знакомым, если кто в центре живет, передай, чтобы уезжали.

– Зачем?..