Игры морока

Андрей – жена была как раз эмпатом, полгода назад погибла во время очередной попытки атаковать Морока. Четверо эмпатов было на всю группу, всех он положил, на части порвал, как тряпичных кукол, в секунды…

Все эти истории, эти судьбы были пропитаны, как ядом, этой горькой мертвой любовью к погибшим детям, бессилием, отчаянием. То, что произошло на глазах у этих людей, искалечило их на всю оставшуюся жизнь, они, кажется, уже не хотели на поверхность, они жили только своей горечью и болью. И местью, потому что месть обязана, должна была свершиться – любой ценой.

«А я? – думал Ит. – Смог бы я – вот так? Хотя… Когда мы уходили с Терры-ноль, я тоже боролся, верно. Но – не с таким. То, с чем я боролся, было хотя бы относительно понятным. А тут? Все иначе, совсем иначе. Месть? Ну да, месть. Месть – это плохо, но месть мести рознь. Если бы подобное случилось с Маден, мы бы с рыжим, конечно, тоже оказались тут, под землей, и… и не вышли бы на поверхность, тоже не вышли бы. Вообще про это все действительно лучше не думать, потому что если думать, начинаешь чувствовать себя… нет, лучше сейчас думать о чем-то другом».

Скрипача, по всей видимости, посетили похожие мысли. Он подсел к Иту, тяжело вздохнул.

– Ты чего? – спросил Ит.

– Хреново, – констатировал Скрипач очевидное. – Бедные люди. Врагу такого не пожелаешь.

– Не пожелаешь, – согласился Ит. – Равно как и всего, что подобно… вот этому. Когда идет экспансия, например, и убивают пачками всех подряд. Когда…

– Это другое, Ит, – возразил Скрипач. – Это совсем другое. Война или зачистки – это все-таки другое. Тут… – он задумался. – Вся подлость, самая большая подлость заключается в том, что уничтожают самых беззащитных. Слабых. У меня словно шестеренки в мозгах слетели, – пожаловался он. – Сформулировать не могу.

– Я тоже не могу, – признался Ит. – И еще одно… – он замялся. – Атон тогда говорил, что мы каким-то образом должны на это все влиять.

– На Сонм? – уточнил Скрипач.

– На то, чтобы Сонм остался цел и невредим. И вот я сейчас тут сижу и думаю – нам что, предстоит всю жизнь так мотаться из мира в мир и гасить нечисть? Или нивелировать площадки? Или… ты представляешь себе, какого размера Сонм в принципе?

Скрипач кашлянул.

– Да уж, – согласился он. – Это выглядит… скажем, абсурдно. Нас явно не хватит, чтобы нами заткнуть все дыры.

– Вот и я про то же, – мрачно подтвердил Ит.

– По-моему, все несколько не так. – Фэб подошел к ним, сел на пол. – Смотрите. И Сод, и Апрей – в эксперименте Официальной, верно?

– Верно, – кивнул Ит.

– Не могу сказать, что вы что-то сумели изменить на Соде, но на Апрее нам предоставлен шанс исправить нечто действительно глобальное, – подсказал Фэб.

– А дальше? – прищурился Скрипач.

– Откуда я знаю? – пожал плечами Фэб. – Видимо, что-то придет и дальше. Само. Но, собственно, я сейчас хотел не об этом.

– О чем? – с подозрением спросил Ит.

– Сейчас… Кир, пойди сюда! – позвал Фэб. – О чем… да, собственно, все просто. Мы говорили о том, что вам надо менять деятельность. И у меня есть предложение.

– Какое? – Скрипач напрягся.

– Медицина. – Фэб поднял голову. – Рыжий, погоди, не возражай. Во-первых, у вас действительно хорошие руки, и вы уже не по одному разу доказали, что вы можете что-то делать в этой области.

– Ну что ты, – поморщился Ит. – Ну что мы можем… Фэб, правда, ты не того… ну фигня же полная, ты сам…

– Дай мне договорить, – попросил Фэб. – Во-вторых, совесть. И не надо строить рожи, Скрипач, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Вас перекашивает от мысли, что, возможно, в принципе придется кого-то убивать. Признаться в этом вы себе пока что не смогли, но это есть и… Кир, не маши руками, что за детский сад, ей-богу. И, в-третьих, вы ни хрена не боитесь. Там, где другие пасуют, вы действуете. Рыжий, я не закончил еще, дай мне договорить, а!..

– Ну, договаривай, – смилостивился Скрипач.

– Угу. Когда меня в свое время, точно так же, как вас сейчас, за уши привели к этой мысли, я упирался точно так же и думал примерно то же, что и вы. – Фэб сел поудобнее. – Что мне не по себе. Что очень большая ответственность. Что я не справлюсь. Не сумею. Не смогу. Что одно дело свои Сэфес, а другое – те, кого я впервые вижу. Но потом… если вы помните, мы с Гирой тоже работали в агентуре. И один из врачей, уже очень старый на тот момент, рассказал мне, что есть такая штука, как обратный отсчет.

– Что это такое? – не понял Ит.

– Это когда ты очень долго убивал, а потом стал спасать, – пояснил Фэб. – Когда количество спасенных жизней превысит у тебя количество отнятых. Поверь, ради этого ощущения – уже стоит. Ну и последнее. Это уже чистая практика, без лирики. Врач, имеющий несколько специализаций, попадет туда, куда простой смертный не попадет никогда. Думаю, вам двоим про это известно. Сколько раз…

Ит задумался.

А ведь верно.