Игры на острове

«Лендровер» обогнул каменистый бугор вышедшей из земли породы, и путешественники увидели островной причал, — пирс из прочных, пропитанных креозотом бревен, с настилом из темного, но все еще прочного дерева. В настиле был единственный пролом. Задрав нос, от пирса уходил ярко разукрашенный рыбацкий бот с коротенькой мачтой и стрелой для сети. Он направлялся в неспокойные воды пролива, где вода от свежего ветра покрылась барашками.

— По-моему, он сказал, что собирается повозиться с мотором, — сказала Нелл. — Интересно, почему он соврал? В конце концов, почему бы ему не выйти в море, если нужно?

— Обычно они одни не выходят, — заметил Рэмсей-Миллер озадаченным тоном. — Даже маленькому боту, который ходит у берега, нужна команда из двух человек, чтобы ловить рыбу. Что же, возможно, он и не собирался работать. Прямо здесь у залива есть бар, куда ходят многие рыбаки. Он, может быть, выпьет немного с парнями.

— Тест на трезвость — единственный способ справиться с этой проблемой, — заметил Тэлли. — Может, у вас его делают перед тем, как взяться за штурвал?

— Но у Макферсона ведь была упаковка в шесть банок, — вставила Нелл. — Зачем ему ее нести в бар?

— Верно, — согласился Рэмсей-Миллер. Он повернул на подветренную сторону пирса и остановился. Здесь был построен из необработанного камня сарай для лодок, которые спускали к берегу по камням прямо на днищах.

— Обычно здесь держали все для увеселительных прогулок, для рыбной ловли и пикников. Хотите посмотреть? У меня должен быть ключ.

Несколько минут Рэмсей-Миллер искал подходящий ключ, а в это время Тэлли задумчиво кидал камни в воду залива, а Нелл стояла и смотрела туда, где сходятся земля и небо. В миле от залива виднелся остров Лисмор — возвышающаяся полоска яркой зелени, а за ним еще через одну полоску воды вставали голые скалы Кингерлоха на полуострове Морверна. Нелл знала эти названия, потому что изучила карту перед тем, как сюда приехать, но цвета на карте, отпечатанной государственным картографическим управлением, и ее контуры не могли подготовить Нелл к зрелищу, которое предстало перед ней. Разительные контрасты между низинными зелеными полями Лисмора и темной, сказочной синевой пролива от беспорядочно расположенных холмов, поднимающихся к небу, создавали картину такой красоты, что у Нелл навернулись на глаза слезы. Она сквозь их пелену видела темные округлые, похожие на пушечные ядра, спины тюленей, растянувшихся на шхере, вымытом прибоем, слева от нее, а справа — стаю глубоко ныряющих черных и белых устричных куликов — сорок, добывавших себе пищу вблизи скалистой галечной береговой линии. Нелл вспомнила слова, произнесенные бабушкой Кирсти в гостиной Голливуд-Гарденс: — «Ты не знаешь Талиску так, как знаю ее я», — и она поняла со странным удивлением, что наплыв чувств, охвативший ее, должно быть, отголосок того, что было у ее бабушки, которая выросла здесь, наслаждаясь великолепием этой природы.

Содержимое сарая для лодок оказалось скромнее, чем предполагали путешественники. Здесь были всего пара двенадцатифутовых, обшитых внахлест, яликов с мачтовым гнездом в передней банке и один с современным корпусом из стекловолокна с проржавевшим навесным мотором, прикрепленным к корме. Они уж точно не взяли бы призов на недельных морских гонках Северо-Западной Шотландии.

Наступал вечер, и сразу повеяло свежим ветром, и воздух стал прохладным. Пора было возвращаться, и Рэмсей-Миллер сказал, что они осмотрели почти все, что можно осмотреть, не надевая специальной обуви, чтобы походить по северной холмистой части острова и пересечь центральные пастбища.

— Если вас еще что-то интересует, вы можете завтра вернуться и прогуляться по острову, а здания вы видели все. Едем в Лорн?

В сравнении с Талиской, «Замок Лорн» нельзя было назвать замком. Это был охотничий домик с амбразурами, который предки Эндрю Рэмсей-Миллера приспособили для бесчисленных облав и охотничьих съездов, так любимых во времена королевы Виктории. В те времена многие феодалы уезжали из Лондона или из своих поместий на юге на осеннюю охоту. Так что он сохранял атмосферу «родного дома», перенесенного из Беркшира или Букингемшира, и был окружен парком с подстриженными лужайками и оградой из самых разных деревьев: дубов, буков и лиственниц, изогнутых от почти постоянного западного ветра к холмам, как бы ища защиты в их уютных складках.

Путешественники поехали узкой дорогой, которая круто спускалась в лесистую долину от главной дороги, ведущей на север из порта Оубен. У отеля было припарковано несколько автомобилей.

— Похоже, что нескольких гостей с шоссе нам удалось заполучить, — заметил Эндрю Рэмсей-Миллер. — Сезон открылся, и дела начинают улучшаться, слава Богу.

В холле за старинным столом регистрации не было ни души, но хозяин не забеспокоился.

— Служащие в это время обедают, — объяснил он. — Я вам покажу, какие комнаты для вас приготовили.