Игры на острове

— Даже если им по семьдесят, пока они дочитают нашу брошюру, у них так взыграют гормоны, что они воспримут эти две кровати как несомненное препятствие, — сказал он.

Нелл было бы очень интересно знать, кто же пишет эту рекламную чудо-брошюру, но пока этот вопрос она не поднимала. Наконец, они договорились на трех комнатах с двумя кроватями — из десяти, и обнаружили, что, даже передвинув стены и трубы водоснабжения, они сумеют разместить гигантские кровати и двухместные джакуззи только в четырех комнатах.

— У нас будут двойные неприятности, — печально предсказал Тэлли. — Увидишь — спрос будет превышать предложение.

— Ладно, мы всегда можем две кровати связать вместе, если в этом будет необходимость. И, кстати, о раздевании, — продолжила Нелл, дипломатично меняя тему разговора. — Архитектор говорит, что можно оторвать панельную обшивку и отбелить стены до белесо-песочного цвета. По-моему, для столовой это отлично, как ты думаешь? Светло и много воздуха.

— Для дамской парикмахерской годится, — возразил, протестуя, Тэлли. — Панели светлые, а ковры — как кудри Кармен. И раз уж зашла речь о коврах — вчера по телефону Гэл предложил, что они могут быть в цветах клана Маклинов — ты можешь в это поверить? Думаю, он вот-вот сделается настоящим шотландофилом и из шкафа выпадет скелет Матери Каледонии!

— О Господи, он, может, тайно берет уроки шотландских народных танцев! — воскликнула Нелл.

— Мамочка умрет! Что же, в одном он прав: ковры должны иметь какой-то рисунок, или они будут выглядеть как черт-те что. Может, приглушенная клетка-шотландка — это как раз то, что надо?

— Ладно, все это я предоставляю тебе, — великодушно сказал Тэлли. — Интерьеры тебе удаются. В твоей квартире было очень хорошо. Все эти лоскутные работы и набивки на ситце — это в памяти запечатлелось. Моя, казалось, не существует, когда меня там нет. Что-то вроде Чеширской квартиры: появляется, когда открываешь входную дверь, и немедленно исчезает, как только ты вышел. Нам не нужно ничего такого анонимного во внутренней отделке. Талиска должна выглядеть так, будто она всегда существовала и будет существовать, как Шотландия, — вечно и бесконечно прекрасная.

— Ты так говоришь, как пишут в туристических рекламных проспектах, — с воодушевлением сказала Нелл. — Можешь так написать для нас. Да, я согласна заниматься интерьерами столько, сколько надо, если только не предполагается, что наводить порядок в доме — тоже моя обязанность. Еще, Тэлли, — я не хочу, чтобы ты обсуждал, не консультируясь со мной, затраты и чего сколько нужно, как ты это сейчас делаешь. Я наняла архитекторов, и в том, что они делают, хочу участвовать, как никто другой.

— О’кей. Но раз мы уже на домашнем фронте, давай не забывать об одной довольно важной вещи, — сказал Тэлли. — Я долго не задержусь в этой хибаре на семи ветрах на горе. И где мы собираемся поселиться? Нам ведь тоже, как и гостям, нужны свои земные радости.

— Но не с видом на море и не с лечебной ванной, — возразила Нелл. — Это мы должны оставить богатым клиентам.

Тэлли засомневался.

— Ладно, я готов распроститься с видом из окна, но настаиваю на приличной постели и джакуззи. Я не собираюсь брать обет целомудрия, обеспечивая клиентов всеми мыслимыми удобствами для их шумных игр. Я возьму себе задние комнаты за кухней наверху, две, и ванную. А ты?

Нелл кусала губу, размышляя:

— Поселюсь в башне. Комнату на первом этаже нужно оставить для гостей, которым нравится сводчатый потолок, потому что мы ее можем меблировать наподобие средневекового покоя, дубовыми сундуками и декоративными драпировками на стенах.

— Да, — протянул Тэлли. — Представляю себе Полония, все время подглядывающего из-за гобеленов! Что ж, ты, наверное, права. У людей вроде Гэла в таком помещении дух захватит.

— Впрочем, две комнаты наверху разные, — продолжала Нелл. — Лестница очень узкая и крутая, а окна на стене очень высоко. Чтобы что-то увидеть из них, надо вставать на цыпочки. Но мне хотелось бы их занять. Мне они понравились.

— Маленькое орлиное гнездо Нелл, — усмехнулся Тэлли, бессознательно задевая чувствительность Нелл к опекающему тону. — Можешь там наверху уютно устроиться со всеми своими лоскутами и любовными романами.

— Да уж, — сделала она гримаску в ответ на снисходительный тон брата. — Маленькая Хозяйка вяжет в мансарде, сидя в кресле-качалке, пока Большой Брат бесится, наминая свои шары в спальне на первом этаже! Давай, Тэлли, пока мы здесь, продолжай действовать, как привык. Утешай себя тем, что когда Маленькая Хозяйка занимается грязными туалетами и простынями, мужчина имеет дело только с важными вещами — вроде винных бочек и балансовых отчетов!

Тэлли выглядел задетым и ошарашенным:

— О чем ты говоришь? Как мы до этого докатились?

— До этого докатились, потому что ты предполагаешь, что будешь заниматься умственной работой, а я буду делать грязную. И ты ее делаешь, верно? Сколько ты уже здесь находишься — две недели? И когда ты пропылесосил в доме или приготовил еду, не говоря уж о том, чтобы очистить уборную!