Игры на поражение (СИ)

Брайан скрипел зубами, но терпел подобные речи. Отчасти потому, что Стоквелл стал тем самым человеком, который вывел его рекламную компанию на высокий уровень и сделал довольно богатым человеком, а отчасти оттого, что выступать геем-мстителем не имел никакого желания. Да и, по большему счету, Брайана не особо волновали проблемы рядовых педиков, слоняющихся без дела по Либерти-авеню. Все, что его волновало — это его фирма. А «Киннетик» как никогда прочно стоял на ногах. Джим Стоквелл обеспечил Брайану определённое влияние и первые места в рекламных рейтингах Пенсильвании.

Обратной стороной этого успеха и сотрудничества с мэром было посещение вот таких вот скучнейших мероприятий, которые так любил спонсировать Джим Стоквелл. Поэтому Брайан, стараясь придать лицу соответствующее ситуации выражение, глушил виски и старался любыми способами избежать светских разговоров. Но глубокоуважаемый мэр явно решил использовать Брайана по максимуму. С акульей улыбкой он положил ладонь на плечо все еще стоявшему рядом пингвину и произнес:

— Мистер Седлер, вы пытаетесь приобщить к прекрасному моего любимого рекламщика?

Брайан еле заметно поморщился от такого обращения и сделал еще один глоток виски, чтобы скрыть презрительную гримасу.

— Вы не поверите, Джим, — расплылся в восторженной улыбке пингвин. — Я рассказывал молодому человеку о Джастине. О том, что у этого парня огромное будущее в живописи. Я безмерно рад, что он согласился участвовать в нашей выставке. Попомните мое слово, в один прекрасный момент мы будем гордиться тем, что Джастин начинал именно у нас.

Стоквелл еще сильнее растянул губы в улыбке и, повернувшись к Брайану, проговорил, указывая на собеседника:

— Мистер Кинни, вы, наверное, еще не знакомы с Гарриком Седлером? Мистер Седлер является организатором данного мероприятия, и мы с вами имеем честь быть его гостями.

Брайану было совершенно безразлично имя пингвина и его роль в этом пафосном действе, именуемом художественной выставкой, но он скривил губы в гримасе лишь отдаленно напоминающей вежливую улыбку.

— Рад встрече, мистер Седлер, — бесцветно произнес он. — Вы делаете нужное дело.

— Это не я, – охотно откликнулся мистер Седлер, переводя заискивающий взгляд на Стоквелла. — Это все наш досточтимый мэр, который не жалеет средств на то, чтобы обеспечить начинающим художникам будущее. Именно благодаря ему мы сейчас получили возможность услаждать взоры этими прекрасными работами.

— Ну что вы, мистер Седлер, — закатил наглые глаза Стоквелл, но Брайан прекрасно видел, как сукин сын наслаждается раболепным поведением пингвина. — Моя заслуга здесь минимальна. Это все вы и ваш дар выискивать поистине выдающиеся таланты.

— Это моя работа, — скромно проговорил он, складывая руки на изрядно выпирающем животе. — Но самое главное, что мне удалось привлечь Джастина…

При звуках этого имени у пингвина, казалось, начинало подниматься давление, а в заплывших жиром глазках светился настоящий восторг. Брайан сделал еще один глоток виски, украдкой глядя на часы. Почти десять вечера, а народ явно не собирается расходиться. Если все пойдет такими темпами и дальше, то это сборище старых натуралов продлится до самого утра. А сам Брайан скончается примерно после полуночи от невероятной скуки и дурацких бессмысленных разговоров.

— А мы будем удостоены чести познакомиться с этим Джастином? — проговорил Брайан, чтобы хоть что-то сказать.

— Конечно же! — воодушевился пингвин, оглядывая зал. — Он обещал быть здесь сразу же, как закончит работу.

— Работу? — приподнял бровь мэр. — Он пишет еще одну картину? Сейчас?

— Нет-нет! — засмеялся Седлер, махая рукой прямо перед носом Брайана. — На самом деле, сейчас живопись для Джастина скорее хобби, чем источник дохода. Парень работает, чтобы иметь возможность оплачивать свое обучение.

— Обучение? — в голосе Брайана впервые прозвучал интерес.

— Да, обучение, — охотно кивнул пингвин. — Джастин учится в Институте Искусств на факультете живописи. Это очень старательный молодой человек. Я много раз говорил ему, что стоит больше времени уделять написанию картин и тогда это может стать делом его жизни.

— А он этого не хочет? — спросил Джим Стоквелл, удивленно глядя на Седлера.

— Конечно же хочет! — воскликнул тот. — Просто Джастин молодой парень и, скорее всего, не понимает всей глубины и важности того, что он делает.

Брайан скептически хмыкнул, а напоровшись на предостерегающий взгляд Стоквелла, ответил презрительной улыбкой. Он представил себе этого Джастина. Высокий и худой заморыш в широченных штанах, знавших лучшие времена, растянутом свитере и стоптанных туфлях. На голове у него совершенно точно копна нечёсаных волос неопределенного цвета, а на носу огромные бифокальные очки, за которыми скрываются блеклые, ничего не выражающие глаза человека, полностью ушедшего в себя. Довершали мысленную картину короткие пальцы, измазанные краской, и невероятных размеров прыщ на самом кончике тонкого кривого носа.