Игры на выживание

Не знаю, сколько это смертоносное родео длилось, так как была не в состоянии ни отслеживать время, ни даже видеть, что делается вокруг. Мало того, в какой-то момент я поймала себя на том, что кричу громко на одной ноте, продолжая при этом цепляться мертвой хваткой за шерсть. Я понимала, если хищник меня сбросит, то тут же или растопчет, или разорвет. Я жива, лишь пока нахожусь на его спине в недоступности огромных лап с острыми когтями. Поэтому и не заметила, когда зверюга упала, перестав двигаться и сопротивляться.

— Аделина все. Он мертв. Хватит.

В какой-то момент на мою руку, наносящую новые и новые раны на теле противника, опустилась чужая ладонь, останавливая меня.

Замерев, я открыла глаза, которые, оказывается, с силой зажмурила, уткнувшись в густую шерсть лицом, и посмотрела на стоящего рядом мужчину. Хотя, про стоящего, это я поторопилась. Напарник как-то странно опустился на траву и то ли полусидел, то ли полулежал на земле.

— Все, Аделина, ты молодец. А теперь успокойся и слезь с мертвой туши.

— Все?

Уточняя, я посмотрела на неподвижного зверя, на котором все еще восседала, как безумный всадник. То, что все уже закончилось, и мы оба выжили, до меня дошло не сразу, а секунд через пятнадцать — двадцать. И тогда я перевела взгляд на сидящего на земле напарника.

— Ты как?

Задала я вопрос не просто так. Дело в том, что со стороны казалось, будто на Тсермире нет живого места. Надеюсь, все не так плохо, как выглядит.

— Жив. А ты?

— Не знаю.

Столь странно отвечая, я попыталась оценить свое состояние, но у меня это не очень получалось. Я просто не чувствовала своего тела. Мало того, мне казалось, я им и управлять-то не могу. Попытка разжать пальцы, вцепившиеся в мех, ни к чему не привела. Также у меня не получилось расслабить и разогнуть ноги. Казалось, что их свела судорога, и распрямить колени у меня никогда не получится. Но так дело не пойдет. Сжав зубы и упершись лбом в неподвижного зверя, я заставила себя сначала расслабиться, а после разжать каждый палец по отдельности. Когда это у меня получилось, пришла очередь ног. И вот я уже свалилась на траву рядом с Идигером, при этом чувствуя, как меня накрывают с головой волны дрожи. Вот и пришел откат. Из-за последнего, не взирая на дичашую слабость, не знаю каким образом, но я резко перевернулась на живот и отползать в сторону, так как болезненно сжавшийся желудок принялся исторгать из себя горькую желчь.

Это было мое первое убийство. И очень надеюсь, что последнее. Пусть убила я и не человека, но чувствовала себя при этом все равно мерзко. Ведь это было живое существо. Зверь был совершенно невиноват, что мы вторглись на его территорию. Он действовал на инстинктах, заложенных в него природой. И от осознания последнего факта было особенно противно.

Но вот наконец-то мой желудок успокоился. Я вновь растянулась на траве, уставившись ничего не видящим взглядом на верхушки деревьев, которые покачивал ветер. На этот раз мне удалось полностью расслабиться, но на то, чтобы встать и куда-то идти, сил все еще не было.

Неожиданно обзор мне закрыло темное пятно.

— Ты вся в крови. Надо бы проверить, нет ли на тебе ран. Я сейчас буду тебя осматривать, а ты, если вдруг почувствуешь где-то боль, сразу говори мне.

— Не надо. Я цела.

В последнем я была полностью уверенна, так как пусть медленно, но верно во все мои конечности с неприятным пощипыванием и покалыванием, возвращалась чувствительность.

— И все же я бы предпочел тебя проверить.

Настаивая на своем, Идигер с беспокойством осматривал меня. А я вдруг, будто воочию увидела, как выгляжу со стороны. Грязная, лохматая, вся в листве, траве и крови. Жуть просто, а не невеста. Представляю, что подумал бы Дамит Саари, встреть он меня сейчас. Наверняка бы испугался и сбежал. Не знаю почему, но стоило мне мысленно увидеть картинку убегающего наместника и других девушек, испуганно визжащих и улепетывающих за ним следом, как я сначала начала тихо хихикать. А спустя несколько секунд уже не могла остановиться от смеха, при этом в какой-то момент еще и икать начала. Немного успокоиться мне удалось лишь тогда, когда почувствовала, как меня обхватила сильная рука и прижала к своему телу, даря спокойствие, тепло и умиротворение.

49

— Ну же. Ты чего? Уже все хорошо. Все позади. Тише. Тише.

Неожиданно мой смех перешел в тихий плач. И вот я уже сама цепляюсь за разорванную одежду Тсермира, прижимаясь к нему.

— Храбрая моя, сильная моя девочка. Знала бы ты, как мне хочется тебе всыпать. Но это мы сделаем попозже, когда ты успокоишься и поймешь, чем рисковала. Даже не представляешь, как я испугался, когда увидел тебя сверху на звере. Будь на моей голове волосы, они бы поседели. Но могу тебя заверить, это было невероятное зрелище. Ты выглядела как воительница из древних легенд. Знаешь, я одновременно восхищался тобой и хотел придушить своими руками, чтобы не мучилась. Даже думать не хочу, что бы произошло, сбрось тебя зверь со спины. Почему ты меня ослушалась и вернулась? Ты не должна была этого делать.

— Но тогда ты бы умер.