Игры наследников

– Мне говорили, что у мистера Хоторна было четверо внуков, – ледяным тоном произнесла я. – По моим подсчетам, в зале не хватает одного. Я вернусь через минуту. Вы и не заметите, что я уходила.

В итоге я оказалась не у парадных дверей, а на заднем дворике – если его вообще можно было назвать «двориком». Кругом царили аккуратность и чистота. Тут был фонтан. Сад скульптур. Оранжерея. А вдаль – сколько хватало глаз – простирались земли. Тут были и поля с лужайками, и лесистые участки. Но, всматриваясь в эту даль, нетрудно было представить, что человек, решившийся дойти до линии горизонта, обратно вернуться уже не сумеет.

– Коли «нет» – это «да», а «однажды» – «никогда», то сколько сторон у треугольника? – послышалось сверху. Я подняла глаза и увидела парня, сидевшего на кованой балконной ограде, опасно наклонившись вперед. И пьяного.

– Вы сейчас упадете, – сказала я.

Он ухмыльнулся.

– Интересное предложение.

– Это не предложение.

Парень лениво улыбнулся.

– Ну, вообще-то, делать Хоторнам предложение – большая честь, – заметил он. Волосы у него были темнее, чем у Грэйсона, но светлее, чем у Ксандра. Рубашки не было вовсе.

Отличное решение, учитывая, что на дворе зима, – язвительно подумала я, но не сдержалась и скользнула взглядом по его телу. Он был стройный и гибкий, а на животе отчетливо выступали мускулы. От ключицы до бедра тянулся длинный тонкий шрам.

– А вы, должно быть, та самая Таинственная Незнакомка, – предположил он.

– Я Эйвери, – поправила я его. На улицу меня выгнало желание спрятаться ненадолго от Хоторнов и их горя. Но на лице этого парня не было и тени беспокойства, точно жизнь для него состояла из одних лишь радостей. Точно он вовсе не горевал так же сильно, как те, кто остался в доме.

– Как скажете, ТН, – парировал он. – Можно я буду звать вас ТН, а, Таинственная Незнакомка?

Я скрестила руки на груди.

– Нет.

Он закинул ноги на кованую ограду и встал. Его сильно пошатывало, и на мгновение меня объяло леденящее кровь предчувствие. Он скорбит и пьян до чертиков. Когда умерла моя мама, я не позволяла себе опуститься до саморазрушения. Но это не значило, что меня не тянуло к нему.

Он переместил вес на одну ногу, а вторую вытянул вперед.

– Осторожно! – воскликнула я, но не успела ничего добавить, как парень подскочил и схватился за ограду руками, застыв в вертикальном положении. Ноги болтались в воздухе безо всякой опоры. Я видела, как напряглись спинные мышцы, вздыбившиеся над лопатками, пока он опускался… а потом он разжал руки.

И приземлился совсем рядом.

– Не стоило вам здесь показываться, ТН.

Забавное замечание, учитывая, что вовсе не я тут прыгаю с балконов без рубашки.

– То же могу сказать и вам, – парировала я.

Интересно, подумала я, догадывается ли он, как быстро сейчас колотится мое сердце. Интересно, а у него оно сейчас бьется ровно – или нет?

– А если я делаю то, чего не стоит, не чаще, чем говорю то, чего не надо бы, – ухмыльнувшись, произнес он, – то кто я после этого?

Джеймсон Хоторн, пронеслось у меня в голове. Вблизи я различила цвет его глаз – темную, бездонную зелень.

– Так кто же я после этого? – пытливо повторил он.

Я заглянула ему в глаза. Обвела взглядом мышцы. Растрепанные волосы, на которых кое-где поблескивали остатки геля.

– Пьяница, – отчеканила я и, почувствовав, что пора бы уже возвращаться в дом, как бы мне этого ни не хотелось, добавила: – А еще – две.

– Чего две? – переспросил Джеймсон Хоторн.

– Это ответ на вашу первую загадку, – пояснила я. – Коли «нет» – это «да», а «однажды» – «никогда», то у треугольника две стороны, – выпалила я, не потрудившись пояснить, как именно пришла к этому выводу.

– Один-ноль в вашу пользу, ТН. Один-ноль, – сказал Джеймсон и, поравнявшись со мной, едва ощутимо коснулся моей руки – и удалился.

Глава 9

Я задержалась во дворе еще на несколько минут. В реальность этого дня и всех его событий трудно было поверить. Завтра мне предстоит вернуться в Коннектикут со слегка отяжелевшим кошельком (если все сложится удачно) и с занятной историей, и, возможно, я больше никогда в жизни не увижусь с Хоторнами.

И не смогу любоваться такими пейзажами.

Когда я вернулась в Большую залу, выяснилось, что за это время Джеймсон Хоторн волшебным образом успел разжиться рубашкой и пиджаком. Заметив меня, он улыбнулся и ненавязчиво мне помахал. Грэйсон, стоявший неподалеку, заметно напрягся, на лице у него заходили желваки.

– Ну что ж, раз все в сборе, приступим к делу, – сказал один из юристов.

Юристы встали в треугольник. Тот, который предложил приступить к делу, был таким же смуглым, темноволосым и самоуверенным с виду, как Алиса. Я решила, что это, должно быть, Ортега из конторы «Макнамара, Ортега и Джонс». Остальные – их я приняла за Джонса и Макнамару – стояли по правую и левую руки от него.

И с каких это пор для оглашения завещания требуется целых четыре юриста? – подумала я.