Игры небожителей

Лида не послушалась. Она вообще два последних дня, после того, как исчез Юра, плохо реагировала на его команды. Подолгу думала, прежде чем пойти и выполнить что-то. Часто смотрела в одну точку и беззвучно шевелила губами. Колдовала, что ли?

Плевать. Пусть колдует. Ему уже ничем не помочь и его уже ничем не испортить. Потому что он уже испорчен. Он на самом дне. И понял он это, когда отдал приказ убить своего единственно верного человека — Юру.

Отдавая приказ, он почувствовал такой жуткий холод, что даже принялся озираться и посматривать в окно. А не наступила ли арктическая зима посреди лета? Потом понял, что с климатом все в порядке. Это душа его вымерзла окончательно.

— Я вас правильно понял, Глеб Сергеевич? — переспросил тот человек, который должен был привести приговор в исполнение.

— Да, — и Глеб отключил телефон.

Он боялся передумать.

Отчетный звонок прозвучал на следующее утро. Но был он странного содержания.

— Что значит: его нигде нет?! — просипел он страшно. — Ищите!

— Искали где только можно. Он сбежал.

Ильин разразился страшной бранью. Проматерившись как следует, он спросил:

— И что ты намерен делать?

— Его нигде нет. Он что-то понял и скрылся. Зато я нашел его брата. Засекли его машину.

— Тогда его…

Ильин бросил трубку. На следующий день приговор привели в исполнение. Казнен был не тот человек, но Ильин был уверен: Юре от этого будет больнее в сотни раз. Брата своего он обожал.

— Глеб Сергеевич. — Лида все еще стояла на пороге комнаты. — Там люди. Их много.

— Пусть уходят.

— Они не уйдут. Они из полиции.

И скверная баба, принесшая ему скверные новости, смылась. И до того, как в коридоре раздался топот сразу нескольких пар ног, он успел подумать, что, кажется, с политической карьерой у него ничего не выйдет. Это неожиданно его рассмешило.

Народу набилось много. Он насчитал шестерых. Двое из них были конвоиры. «Значит, арестуют, — подумал он совершенно без страха. — Вопрос: за что?»

Вперед вышел какой-то парень с симпатичным умным лицом. Зачитал ему права и принялся задавать вопросы.

— Вы хотите сказать, что я в этом доме задушил Веру Сугробову, а потом вывез ее в ее же гараж и залил бетоном в подвале? — хихикнул он, прикрываясь от парня бокалом с виски.

— Предварительно залив ее тело кислотой, — подсказал малый. — Как вы поступали с другими такими же несчастными. Не назовете их имена? Не облегчите задачу нашим экспертам?

— Пошел ты! — прикрикнул на него Ильин, хотя язык плохо ворочался, и вышло не очень грозно. — Это надо доказать.

— У нас есть показания вашего помощника, записанные им самим на карту памяти. Там же тайно сделанные им видеозаписи и записи ваших указаний, разговоров на всякие криминальные темы. По совокупности содеянного вами, гражданин Ильин, это тянет на пожизненное.

— И что же вы мне еще присовокупили, а? — Он прищурился с улыбкой, громко глотнул виски. — Расскажите, интересно же? Что вы мне присовокупили, кроме тех разложившихся телок и Верки, которая — дура — явилась с меня деньги стрясти за какую-то ерунду. Я посмеялся и погнал ее прочь.

— А она возьми и расскажи вам историю четырнадцатилетней давности, которую слышала от брата. И уже не вышла отсюда живой. Вы задушили ее. Как всех своих жертв. Ваш помощник вывез ее и спрятал тело в подвале ее же гаража. Вы ведь уже делали это раньше с теми беспомощными девушками, которых убивали в юности, пьянствуя в гараже. Вы убили Веру, как убили ее брата несколько месяцев назад, когда он принялся вас шантажировать. И так же, как убили своего друга Скоморохова четырнадцать лет назад.

— Нет! Нет, нет, нет! А вот не докажешь! — Ильин дернулся из кресла, снова пролил виски и пошел по каплям в носках. — Ничего не докажешь! Что слова Юрки против моих? Бред! Оговор! Не докажешь!

— Докажу, — выдержал его полыхающий ненавистью взгляд полицейский. — Тело Скоморохова уже извлечено из могилы. И найдены улики, подтверждающие ваше участие.

— К-какие улики?!

Глеб покачнулся и принялся хвататься руками за воздух, бокал он уронил, залив носки и брюки от коленей до низа.

— Ваш кулон в руке жертвы. И отпечатки ваших пальцев на ремне, которым вы его душили. Вы арестованы, гражданин Ильин.

Двое стоявших в сторонке полицейских шагнули к нему с пасмурными лицами. Один протягивал ему браслеты.

— Адвоката! — просипел Глеб, пряча руки за спину. — Я требую чертова адвоката…

… — Ты его арестовал?! — ахнула Ирина через пару часов.

Виталий освободился от допроса и выскочил на пожарную лестницу, глотнуть свежего воздуха и позвонить Иринке.

— Да. Его арестовали.

— Я не об этом, Князев! — рассмеялась она. — Это именно ты его арестовал?! Не Громов?

— Нас было несколько человек, но… Мое участие в этом деле оценено руководством. Велели писать рапорт на перевод.

— Ума моя! — пропела она. — Варвару можно отпускать домой? Она ведь у нас.

— Отпускай. Пусть едет к маме.

— Хорошо. Провожу ее до автостанции. А ты домой не скоро?

— Ой… — Князев подставил лицо ласковому солнцу, улыбнулся. — Мне тут надо еще в одно место заскочить.

— В какое?