Игры немертвых

— Святое дерьмо! — выругался Дженкс, и я уставилась, забыв о Ландоне, на маленького мальчика, стоящего передо мной. Он был в больничной рубашке, бледный и худенький, с этим уродливым идентификационным браслетом на запястье и бледными по краям дырками на коже от капельницы. Его волосы были любовно уложены, и я узнала амулет, приколотый к его одежде из морга. Он не был живым, и пока я пыталась придумать, что сказать, он шагнул вперед без какого-либо выражения, без ничего. Мой живот заболел, словно что-то оттуда потянули.

— Я помню этот сон, — сказал мальчик, опустив голову. — А там ты, — пролепетал он, прошаркав три шага вперед, прежде чем снова споткнуться и с глухим стуком упасть на пол.

Айви потянулась к нему и, побледнев, отстранилась.

— Пришло время стать, — сказал он в пол.

Я в ужасе вскочила, оставляя стул между нами. Святое дерьмо, это было похоже на ночь живых мертвецов в моей гостиной! Дженкс сидел на моем плече, а Бис взлетел на стропила, шипя.

— Рейчел? — сказала Айви, ее глаза были черными и испуганными. — Откуда он пришел?

Я выпихнула Богиню из своего разума. Похоже, она нашла того, кто не мог ее остановить, и вселилась в него.

— Гм, из морга? Я думаю, все в порядке, — сказала я, выходя из-за своего стула.

Ландон был бесполезен; он свернулся в позу эмбриона, словно никогда не видел зомби. Черт, я точно не видела, но уже привыкла к подобным вещам. Склонившись над мальчиком, я осторожно перевернула его, и уставилась в его невидящие глаза. Ну, почти привыкла.

— Я думаю, она считает меня одним из своих мистиков, — сказала я, и мальчик слепо уставился на меня. Либо она не знала, как работать с глазами, либо зрительный нерв был уже мертв.

— Так и есть, — сказал мальчик с пустым взглядом, — Ты моя мысль. Вернись домой.

Хорошо, с этим я могла справиться, и я передвинулась так, чтобы его глаза могли найти мои.

— Это не так, — сказала я, придвигаясь. — Просто моя аура такая же. Послушай. Твои мистики, выскальзывающие из моей линии, вредят реальности. Ты можешь не пользоваться этой линией некоторое время?

— Линия? — спросил мальчик, его движение подняться ни к чему не привело. Его глаза встретились с моими, и я застыла, мой пульс быстро заколотился.

— Ты не мой сон, — неожиданно сказал он, и Ландон начал что-то напевать себе под нос. В его голосе звучал ужас. Я знала, что тоже не слишком счастлива.

— Ты плотнее всего, что живет внутри. Что ты?

— Рейч! — воскликнул Дженкс, и мои глаза расширились, когда Богиня вдруг снова попыталась скользнуть в мои мысли. С шипением дыша, я окружила себя пузырем, перемещая свою ауру, потом перемещая ее снова. Если бы не практика самозащиты от демонов, я могла бы уже проиграть. Нет! Потребовала я, и мое лицо начало гореть там, где пыльца Дженкса касалась меня; я чувствовала, как она проникает в меня, слой за слоем, словно поглощая химикаты и синапсы в моем мозгу и читая их память. Я — не ты! Я — Рейчел. Убирайся!

Я снова выпихнула ее, и тяжело дыша, встала в центре святилища, дрожа всем телом. Ландон сидел на корточках перед мальчиком у моих ног, подняв взгляд, когда я сделала судорожный глоток воздуха.

— Кто это? — спросила я, и он пожал плечами.

— Она забыла, что нужно дышать для него, — сказал он. — При движении и недостатке кислорода биологические процессы очень быстро распадаются. А когда мозг полностью прекращает функционировать, она не может остаться.

— Тогда все кончено? — спросил Дженкс из-за спины Биса на стропилах. Горгулья выглядел совершенно испуганным, бледно-белым по сравнению с зеленой пыльцой Дженкса.

— Хорошо, — Айви хрустнула костяшками пальцев, ее глаза были черными, а страх перед мертвыми очевидным. — Убирайся.

Но рывок на лей-линии заставил мою голову подняться, и я попятилась, когда в моей церкви неожиданно возник мужчина в больничной рубашке.

— Ты не единичный элемент, — сказал мужчина, явно оживленный лучше, чем мальчик, заставляя меня гадать, что он, вероятно, умер недавно, поскольку у него было большее количество все еще работающих нейронов и синапсов. — Ты сложный сон…

— Маленький розовый вибратор Тинки! У нас тут еще один, Рейч!

— Я не сон! — закричала я, удивляясь насколько быстро мой ужас мог перерасти в раздражение, и клянусь, Богиня почти сосредоточилась на мне. — Я другая сущность. Я… единичный элемент, — сказала я, пытаясь использовать слова, которые она поймет. — Я существую в массе, которая создает пространства. Мы все там существуем. А теперь ты меня выслушаешь? Кто-то крадет твои мысли. Я пытаюсь помочь.

Мужчина наклонился и побрел вперед.

— Они крадут меня? — спросила она, первый намек на настоящие эмоции захватил ее, и Ландон попятился в коридор в конце церкви. — Их держат заблудшие сны?

Я тоже попятилась, когда мужчина вдруг потерял контроль над ногами и упал на колени.

— Они забирают их себе? Они мои! Мои!

Она снова злилась. Я теряла то немногое, чего добилась.

— Если бы ты…

— Ты знаешь, где мои мысли, — голова мужчины опустилась, и он упал вперед — тело отключалось. — Я вижу это в тебе, странствующая единица, — сказала она, лежа ничком на полу.