Игры немертвых

— Дженкс, ты как? — позвала я, слыша его ругательства и зная, что он в порядке. Прищурившись, я подняла взгляд и увидела, что Этюд блокирует ветер. Биз сидел на плече своего отца, его хвост был обернут вокруг шеи отца и он был в буквальном смысле белым от страха. Трент лежал лицом вниз между массивной ногой Этюда и крышей вагона. Другая нога Этюда наполовину прошла сквозь наружное покрытие крыши, а его хвост был обернут вокруг ноги Скотта, удерживая его от падения. Айви была в руках вампира. Я медленно отпустила ее запястье, и она подняла взгляд с тонкими полосками коричневого вокруг ее зрачков. Дерьмо на тосте, Нина могла добиться ее смерти со всеми этими рисками. В противном случае, она никогда бы не прыгнула. Не моя осторожная, педантичная Айви.

Я потрясенно оглянулась. Дорога исчезла.

— Ты идиотка! — закричала я, распутавшись из клубка тел и садясь. — Ты могла умереть! Почему ты не дождалась Этюда!

Айви улыбнулась мне поверх плеча Скотта, обнимая его в знак благодарности.

— Он должен поберечь свою силу, — ответила она, ее волосы развевались на ветру. — Дженкс в порядке?

— Все хорошо! — закричал он, но не думаю, что она слышала его, и я кивнула.

Нога Этюда резко поднялась, и Трент зашевелился, все еще лежа лицом вниз на крыше вагона. Почти танцуя, большая горгулья сдвинулась назад. Мужчина выглядел потрясенным, но здоровым, он сел, скривившись, и осторожно пощупал свой живот. Когда он обернулся к дороге и увидел, что она пропала, его злость немного ослабла.

Спасибо, Нина.

— Не думаю, что смогу влезть в вагон, — сказал Этюд, снимая Биза со своего плеча и ставя его на качающуюся крышу.

— Биз, дай знать, если я тебе понадоблюсь, — его улыбка расширилась, пока не показались его черные зубы. — Мой разрушитель мира.

Биз вспыхнул довольным черным цветом, но я ощущала беспокойство, глядя на них: Айви, Биза, Трента, Скотта и Дженкса, запутавшегося в моих волосах. Если кто-то из них умрет или навредит себе, я никогда себе этого не прощу.

— Давайте двигаться! — закричала я и Скотт кивнул.

Пригнувшись и никогда полностью не отпуская крыши, он медленно продвинулся в сторону соединительного мостика. Он был крытым, чтобы облегчить передвижения от вагона к вагону при необходимости, и луна заблестела на краях стали, когда Скотт вырезал отверстие в толстом пластике и жестом велел нам двигаться вперед.

«Они здесь?» — спросили мистики, сравнив реальную силу ветра с воспоминанием об этом давным-давно. Видимо, воздух стал плотнее с тех пор, как они в последний раз проходили сквозь него с твердым телом на буксире.

«Почему бы вам не пойти выяснить это?» — направила я, предлагая им пройти сквозь более спокойный воздух внутри поезда, чтобы они не рисковали тем, что их унесет. Дрожь когтями прошла сквозь мою душу, когда из меня вылетела почти половина мистиков: некоторые прошли через дыру, которую Айви сейчас прорезала вниз, некоторые сквозь обшивку самого поезда, некоторые через подошвы моих ног. Мистики, которые предпочли остаться со мной, казалось, прокатились сквозь мою ауру и улеглись как кот, наслаждающийся солнцем. Обещания вернуться закружились во мне с мягкой, скрепляющей силой усика растения, неожиданные и тревожные.

Вернутся ко мне или к их сообщникам, все еще сидящим в моей душе? Задумалась я, затем почти запаниковала, когда сплетение голосов ответило, что это одно и то же. Вы не мои! Закричала я, пытаясь сделать мой единственный голос громче их объединенных. Вы вернетесь к Богине! В этом состоит весь замысел. Мы находим тех, что они украли, и вы все возвращаетесь!

Но они, казалось, не обратили на это внимания, что напугало меня до усрачки. Что, если они не захотят возвращаться?

Я не могла всю жизнь быть магнитом для мистиков.

— Рэйчел! — закричал Трент, и я заморгала, глядя вниз на его бледное лицо и понимая, что наверху остались только Скотт, Этюд и я. — Пошли!

Он протянул руку, и я ощутила его силу, сунув свою ладонь в его руку. Я пыталась не терять сосредоточенности, но меня распирала растущая негативность. Это были возвращающиеся мистики с новостями о том, что находится внизу. В последнем вагоне не было пленников, как и в трюме под ним.

Беспокоясь, я осторожно протиснулась в узкое пространство между качающимися вагонами. Возвращающиеся мистики стали неприятно лучше в собственной сортировке по прибытию, связывая свои бесчисленные мысли в одну таким образом, чтобы я могла их понять. Конечно, вначале они были неясными, с множеством перспектив, превращающих это в тошнотворную смесь замешательства, но к тому времени, как я выбралась из-под ветра, назад вернулось достаточно, чтобы на этом можно было сосредоточиться. Они адаптировались ко мне по экспоненциальной кривой, и если вчера я изо всех сил пыталась не дать им уничтожить моих друзей — сегодня я могла отправлять их на задания и заставлять работать сообща в поисках ответа, и это чертовски меня пугало.