Игры Немезиды

– Поразительно, сколь многого мы достигли, обходясь методами стайных приматов и поведенческими схемами эпохи плейстоцена.

К радости Алекса, Бобби хихикнула. Ему почему-то самому становилось легче, когда удавалось снять груз с чужой души. Как будто, пока остальные члены команды не унывают, дела идут не так плохо. Алекс видел логическую ошибку: если он утешается, утешая их, то, возможно, и они утешаются, утешая его, – и все вместе, улыбаясь друг другу, летят прямо в скалу.

– Я слышал, подмога уже подоспела, – сказал он.

– Да, хотя мы надеялись на большее. Сегодня на тренажерах об этом говорили. Вспомогательная эскадра должна уже включиться в оперативный план, только вот беда: команды там – чертова зелень. Зелень – в смысле все впервые в рейсе.

– Да ну! – не поверил Алекс.

– Все опытные команды ушли к Венгрии, прикрывая нашу шестерку.

– A-а. Ну, все же лучше лететь в стайке подростков, чем двумя фрегатами вовсе без прикрытия, – сказал Алекс. – Хотя, извини уж, я надеялся, что вылетающая из-за холмов кавалерия окажется чуть более опытной.

– О нас, наверное, так же говорили, когда мы начинали.

– Наверняка. Я первый рейс вел соло и чуть по ошибке не сбросил стержень реактора.

– Серьезно?

– Да, запутался.

– Ну, армии без бардака не бывает, – признала Бобби. – Остается надеяться, рейс на Луну – в самый раз для молокососов.

Алекс кивнул и поднес к губам грушу с кофе.

– Ты так думаешь? Ты правда считаешь, что все позади?

Молчание Бобби послужило ему ответом.

Они заканчивали завтрак под менее болезненные темы: обсуждали разницу в подготовке десанта и флотских и спорили, какая лучше; Алекс рассказывал про Илос и Медленную Зону; прикидывали, что будет делать Авасарала, когда премьер-министра доставят на Луну. Алекс любил такие разговоры понимающих друг друга профессионалов. С тех пор как они летали в одной команде, прошли годы, но Бобби была хорошей собеседницей. В другой жизни он бы, пожалуй, приударил за ней. В армейской жизни – уж точно. В обстановку водовоза «Кентербери» Бобби не вписывалась даже в воображении, зато Алекс подумывал, каково бы с ней было на «Роси». «Росинант» отчасти потому и стал для него домом, что маленькая команда имела так много общего. Близость создавалась долгой жизнью бок о бок с одними и теми же людьми. Впусти в эту жизнь кого-то еще – пусть далее такого толкового, компетентного и легкого в общении человека, как Бобби, – и новичок окажется на отшибе, а нет ничего страшнее для команды, чем человек, чувствующий себя лишним.

Алекс все еще размышлял об этом, дожевывая предпоследний кусок так называемого омлета и слушая рассказ Бобби о скалолазании в марсианских горах, когда включилась сирена.

«Всем занять посты по боевому распорядку, – проговорил холодный жесткий голос между тревожными завываниями. – Это не учения».

Алекс подскочил и, не успев понять, что делает, бросился к своему амортизатору. Бобби оказалась рядом. Оба, выходя, швырнули подносы с завтраком и груши в утилизатор – тренировки выработали привычку не оставлять незакрепленных предметов, превращающихся при резком маневрировании в летящие снаряды. Палубы уже вздрагивали от выстрелов ОТО, хотя Алекс не представлял, кто мог незамеченным подобраться на расстояние, доступное орудиям точечной обороны. Едва они вышли в коридор, сирена смолкла. Их сразу перехватил десантник – сержант Парк.

– В каюты добраться не успеете. Идемте, найду вам свободные места.

– Что случилось? – спросил Алекс, рысцой поспевая за сержантом.

– В нас стреляют корабли поддержки.

– Что? – ахнула Бобби.

Парк, не сбиваясь с шага, открыл люк в пустую кают-компанию и втолкнул пассажиров внутрь. Алекс упал в надежные объятия амортизатора и привычно пристегнулся. В голове царил кавардак.

– Кто-то подделал опознавательные коды военных? – предположил он.

– Нет, это наши птички, – ответил Парк, проверяя крепления на его койке.

– Как же тогда…

– Мы надеемся со временем выбить из них ответ, сэр. – Говоря это, Парк уже проверял крепления у Бобби. – Прошу оставаться на местах до отбоя тревоги. Сам не слишком понимаю, чего ждать, но думаю, возможны…

Корабль резко лег на бок, заставив шарнирные койки развернуться на сорок пять градусов к палубе. Парк сгруппировался перед самым ударом о стену.

– Парк! – выкрикнула Бобби, берясь за застежки ремней. – Доложись!

– Оставайтесь на местах, – крикнул десантник снизу и из-за спины Алекса.

Резкая перегрузка вдавила пилота в гель. В бедро вошла игла, накачивая организм коктейлем, снижавшим риск инсульта. Иисусе, дела серьезнее, чем он думал.

– Парк, – повторила Бобби.

Ей ответил поток ругательств. Десантник проковылял к двери и оставил их вдвоем.

– Вот это херово. Как же это херово…

– Можешь до чего-нибудь дотянуться? – Алекс кричал, хотя их с Бобби разделяло всего полтора метра. – Моя панель управления отключена.

Сквозь отдаленные вибрации ОТО и низкий гул выпускаемых ракет слышалось ее дыхание.

– Нет, Алекс. Мне достался резервный экран.