Игры Немезиды

— Чушь! Сблизиться? Ты проиграл, и дело закрыто. Ты твердил, что еще не все кончено, только потому, что не остался победителем. Я ушла. Я отдала все, потому что не получить от тебя ничего — лучше, чем иметь все и быть твоей куклой.

Он протянул к ней открытые ладони, шутливо предлагая мир. Не подействовало. Пока еще не подействовало.

— Я слышал, что ты предпочитаешь другой образ действий. Я тебя не виню. Не у каждого хватает сил быть солдатом. Я думал, ты сильная. Думал, что могу рассчитывать на тебя. А когда ноша тебя сломила — да, я забрал сына туда, где ему ничего не грозило. Ты обвиняешь меня в том, что я забрал его у тебя. Но ты сама поступила бы так же, будь у тебя власть.

— Да, — сказала она. — Я забрала бы его с собой, и ты никогда бы не увидел нас обоих.

— Тогда какая между нами разница?

Его пробил пот. Марко взял с крючка полотенце, промокнул лицо и плечи. Умом Наоми сознавала, что он красив, как красив радужный отлив на крыльях стервятника. Ее душило отвращение к себе — за то, что позволила Марко стать тем, чем он стал для нее. Наоми понимала, что и это он просчитал.

Темные мысли шевельнулись в стволе мозга. Не важно. Ей надо было разгадать загадку.

Марко отложил полотенце.

— Наоми…

— Значит, дело в Холдене, да? Я для тебя…. что? Страховка от него?

— Я не боюсь твоего дружка–землянина, — процедил Марко, и Наоми отметила скрежет в его голосе, как зверь чует далекий пожар.

— А я думаю, боишься, — сказал она. — Я думаю, ты хотел заранее вывести его из игры, а из меня собирался сделать приманку в ловушке. Потому что ты и вообразить не мог, что я прилечу одна. Что не стану опираться на мужскую силу.

Марко хихикнул, но этот смешок вышел натужным. Перешагнув через коврик, он подхватил темную рубаху и стал натягивать на печи.

— Что ты себя заводишь, Костяшка?

— Знаешь, почему я с ним?

Будь Марко умен, он бы не попался на эту наживку. Вышел бы, оставив ее наедине с тренажерами. Но если ей удалось его разозлить, хоть немного разозлить…

— Думаю, у тебя пунктик насчет сильных мужчин, — сказал он.

— Потому что он — то, чем ты притворяешься.

Она видела, что попала. Не смогла бы объяснить, что в нем изменилось, но тот Марко, которого она видела с тех пор, как попала сюда, — лощеный, искушенный, самоуверенный вождь величайшей в истории человечества агрессии — пропал, словно маска свалилась. На его месте возник злобный мальчишка — тот, что когда–то погубил ее. В его смехе не осталось ни добродушия, ни прежних перекатов.

— Ну, поживем — увидим, чем ему это поможет. Возможно, великий Холден и воображает себя бессмертным, но кровь у всех течет.

Вот так. Она получила информацию. Сработало. Может, это пустословие обиженного, пустая угроза. А может, Марко проговорился о своих планах относительно «Росинанта».

— Ничего ты с ним не сделаешь, — сказала она.

— Да? — Марко по–обезьяньи оскалил зубы. — Зато ты, может быть, сделаешь.

Он резко развернулся и вышел. Оставил ее наедине с собой, как ему следовало поступить несколько минут назад. Или пятнадцать лет назад.

***

— Ты закончила? — спросил Сип, кивнув на недоеденные полбрикета риса с чечевицей у нее на тарелке.

На экране в столовой стучал кулаком по столу марсианский генерал, багровый от избытка чувств, сильно напоминающих страх. Он говорил о трусости лица или лиц, совершивших преступление не только против Земли — против всего человечества. Чуть ли не каждую его фразу кто–то на дальнем конце стола передразнивал писклявым квакающим голоском из детских мультфильмов.

Наоми отломила еще кусочек брикета, отправила в рот и, жуя, ответила:

— Доедаю.

Бросив поднос с остатками еды в утилизатор, она прошла к лифту. Син нависал над ней сзади. Наоми так ушла в свои мысли, что не вспоминала о нем, пока Син не заговорил.

— Слышал, ты разбиралась с шефом, — сказал он. — Этвас а Филииито[16]?

Наоми вместо ответа промычала что–то.

Син поскреб шрам за левым ухом.

— Эс ун бон койо[17], твой сын. Знаю, ты не того хотела, но… Филипито, он тоже слышал. Ему тяжело.

Лифт встал, и они вышли. Син не отставал от Наоми.

— Тяжело?

— Не грузись, — продолжал Син, — но просто знай. Он мужчина, Филипито, но не настолько, чтобы плевать на твое мнение, а? Ты ему мать.

Мучительнее всего было то, что она это понимала. И молча кивнула.

У себя в каюте, сцепив пальцы на затылке, она уставилась в черный потолок. Экран интерфейса рядом с койкой не работал. Наоми вполне могла обойтись без него. Она медленно складывала воедино все, что узнала.

Марко устроил покушения на правительства Земли, Марса и АВП, но убить сумел только генерального секретаря ООН. Он пытался заполучить «Росинант» еще до первой атаки. Он организовал на Земле катастрофу страшнее той, что уничтожила динозавров. В его распоряжении оказались марсианские корабли и оружие, но не похоже, чтобы кто–то из руководства Марса или флота сотрудничал с Марко. Все перечисленное ей давно известно, ничего нового. А что было новым?