Игры Немезиды

— Должно было дать свое место всем людям, живущим на станции Медина. Ну а как же старатели с астероидов? Водовозы? Экипажи, которые едва сводят концы с концами? Марко говорил с ними, и он прав, потому что больше никто не берет их в расчет. Даже ты. Они смотрят в будущее, и видят, что в нем они больше никому не нужны. Все, чем они занимаются, в гравитационном колодце делать гораздо проще, и туда они попасть не могут. Мы должны построить какое-то будущее, в котором есть место для них. Потому что, если мы этого не сделаем, им будет буквально нечего терять. Они уже потеряли все.

Раздался звонок системы, и голос Мауры донесся из динамиков.

— Капитан Холден, сэр?

— На связи, — сказал Холден, все еще смотря на Фреда с хмурой злостью. — И разве сейчас ваша вахта, мистер Патель?

— Я не на вахте, сэр. Но я не мог уснуть, поэтому запустил кое-что на диагностику. Но капитан Сэйлз сказал, вы хотели, чтобы вам незамедлительно сообщили, если ситуация с «Бритвой» и ее преследователями изменится?

Рот Холдена наполнил металлический привкус страха.

— Что случилось?

— У нас есть донесение, что корабли Флота Освобождения отстали, сэр. Силы ООН пока еще в половине суток пути, но, судя по всему, корабли Флота Освобождения стараются держаться подальше от крупномасштабных конфронтаций.

— А «Пелла»? — сказал Холден.

— В составе Флота Освобождения, сэр, но когда они сменили курс, из состава группировки вышел гражданский корабль и взял другой курс. У него многовато инерции, чтобы дойти прямо до нас, но если он не изменит профиль ускорения, то его курс пройдет от нас меньше чем в миллионе километров.

— Это не случайно, — сказал Фред.

— Так и есть, сэр, — сказал Маура. — Корабль зарегистрирован как «Чецемока», и он передает зацикленное сообщение. Сообщение прилагается.

Костяшки Холдена заболели, и он заставил себя разжать кулаки. Голос Наоми поплыл над командной палубой, и это было все равно что получить стакан воды на грани обморока от обезвоживания. Как бы ни было ужасно это послание, Холден все же чувствовал, как каждый слог распутывает в нем узлы. Когда сообщение Наоми закончилось, он безвольно, тряпкой, рухнул в амортизатор. Она попала в неприятности, но это были неприятности, которые они могли исправить. Она возвращалась к нему.

— Спасибо, мистер Патель, — сказал Холден. — В качестве благодарности даю вам право пользоваться всем моим барахлом. Оно меня больше не волнует.

— Включая и кофемашину, сэр?

— Ну, почти всем барахлом.

— Когда заговорил Фред, его голос был жестким. Резким. Безрадостным.

— Мистер Патель, какие корабли, которые могут оказать нам поддержку, есть поблизости?

— Данные транспондеров отсутствуют, сэр. Внутренняя система практически отключена. Приказ ООН.

Холден перекатился на бок и запросил связь с Мфуме. Из консоли понеслась музыка. Смешиваясь со звуками, проникающими на палубу, она заставляла командный отсек казаться больше, чем он был.

— Мфуме! — заорал Холден, а спустя несколько секунд. — Мистер Мфуме!

Музыка стала тише, но не выключилась.

— Сэр?

— Мне нужно, чтобы вы посмотрели траекторию полета «Чецемоки». Посмотрите, что нужно сделать, чтобы сопоставить наши орбиты.

— Что за корабль? — сказал Мфуме.

— «Чецемока», — сказал Холден. — Просто проверьте последние записи. Он там будет. Дайте мне знать, к чему вы пришли, так быстро, как вы только сможете. Было бы хорошо, если прямо сейчас.

— Уже делаю, — сказал Мфуме, и музыка выключилась и в консоли, и за люком. Холден глубоко вздохнул, потом еще раз, а потом засмеялся. Его облегчение не было эмоцией. Для этого оно было слишком глубоко и физически ощутимо. Это было состояние бытия. Это был наркотик, который незаметно влился в его вены. Он начал смеяться, и смех превратился в стон, звучавший как боль, или последствия боли.

Фред прищелкнул языком по зубам.

— Так. А если я предложу, чтобы мы отказались от рандеву с этим кораблем?

— Тогда я буду счастлив дать тебе и твоим друзьям исчезнуть в любом месте между здесь и там, — сказал Холден. — Потому что если вы не решите вдруг обратиться к пиратству и выкинуть меня из шлюза, то этот корабль — наша цель.

— Так я и думал, — сказал Фред. Мы по крайней мере можем договориться, что будем сближаться с ним осторожно?

Холден почувствовал, как в нем понемногу закипает гнев. Он хотел накричать на Фреда, наказать его за то, что он взял и запачкал этот момент сомнением. В том, что это не возвращение Наоми, наконец, домой, а ловушка. Холден взял свое огромное сияющее чувство облегчения и попытался отложить его в сторону вместе с гневом.

— Да, — сказал он, — ты прав. Это может быть ловушка.

— Может, и нет, — сказал Фред. — Надеюсь, что нет. Но...

— Но мы живём в интересные времена, — сказал Холден. — Ничего. Я понимаю. Я буду осторожен. Мы будем осторожны. Но если это она и если она и правда в беде — она мой важнейший приоритет. Так и никак иначе.

— Я знаю, — сказал Фред, и его тон означал: "Я знаю, и все, кто хоть немного с тобой знаком, тоже знают. Именно поэтому тебе следует быть осторожным".