Игры Немезиды

Бобби наклонилась вперёд, положив локти на колени.

— Да, знаю. И я думаю, что это чушь собачья. Не думаю, что на Брич-Кэнди я была бы в большей безопасности, чем на Иннис-Холлоу.

— Как ты можешь так говорить? — возмутился её брат, выпятив вперёд челюсть. — После того, что с тобой недавно случилось, должно быть очевидно, что...

Алекс бочком отступил к двери. Бобби поймала его взгляд, коротко улыбнулась, и её улыбка была столь же мимолетна, сколь и красноречива: "прости", "спасибо", и "мы продолжим наш разговор, когда он уйдёт". Алекс кивнул и вышел в коридор, но даже там до него доносились голоса брата и сестры, больше напоминающие жужжание двух пил.

Когда он вернулся к своей больничной койке, там уже ждала полиция, и на этот раз он дал более вразумительные показания. Хотя его ответы на некоторые вопросы так и остались весьма расплывчатыми.

По большей части, семья была метафорой для дальнемагисральных кораблей. Время от времени появлялись группы людей с кровным родством, но почти всегда это были астеры. На военных и корпоративных миссиях могло быть несколько супружеских пар, и, время от времени, у некоторых появлялся ребенок. Люди попадали на тот же корабль, что и двоюродные братья и сёстры. Это было исключением, а правило гласило, что семья была способом выражения потребностей. Потребности в дружбе, потребности в близости, потребности в человеческих связях, которые так глубоко проникли в геном, что кто-то, лишённый их, казался не совсем человеком. Это было товариществом с большой буквы, синонимом верности, которая была сильнее, чем любое описание значения этого слова.

Опыт Алекса с настоящей семьёй — кровными родственниками — напоминал большое количество людей, попавших в одну и ту же массовую рассылку, но не совсем понимающих, зачем они на неё подписались. Он любил своих родителей, когда они были живы, и он по прежнему любил память о них. Его двоюродные братья и сёстры всегда были счастливы видеть его, и он был рад их приёму и их компании. Увидев Бобби и её брата вместе и почувствовав, даже в тот короткий момент, глубокое и непреодолимое несоответствие характеров между ними, что-то поселилось в сознании Алекса.

Как говорят, мать может любить свою дочь больше жизни, а может ненавидеть естество девушки. Или и то, и другое. Брат и сестра могут жить в дружбе, или постоянно ссориться, или же сосуществовать в атмосфере неловкого безразличия.

И если в в отношениях между людьми одной крови и происхождения могло произойти что-угодно из всего этого, то, может, семья всегда была метафорой.

Он всё ещё думал об этом, когда добрался до норы Мин. Её мальчики и девочка, которых они с мужем взяли на воспитание, все были там, ели рыбу с лапшой, когда он пришел. Все они поприветствовали его, словно были с ним знакомы, будто его травмы были важны для них, будто их это тревожило. Он ненадолго присел за стол, шутил и сводил к минимуму последствия нападения, но всё, чего ему хотелось, это извиниться и вернуться в отведённую ему гостевую комнату. Что он и сделал, как только ему позволило его чувство этики.

Его ждало сообщение от Холдена. Видя знакомые голубые глаза и взъерошенные каштановые волосы, он был в странном замешательстве. Алекс почувствовал, что часть его уже была на обратном пути к "Росинанту", и он был немного удивлен, что ещё не там.

— Алекс, привет. Надеюсь, у вас всё нормально и Бобби в порядке.

— Да, — сказал Алекс экрану. — Забавно, что ты об этом спросил.

— В общем, я изучаю дело о пропавших кораблях. И была подозрительная активность возле (434) Венгрии. Ты можешь достать корабль? Если придётся арендовать, можешь спокойно снять деньги с моего счета. Я бы хотел, чтобы ты слетал и посмотрел, не припарковался ли там в темноте корабль под названием "Пау Кант". Характеристики кода передатчика прилагаются к сообщению.

Алекс приостановил воспроизведение, кожа на затылке зачесалась. Пропавшие корабли превращались в мотив его дня, и это вызывало беспокойство. Он посмотрел остальную часть сообщения Холдена, потирая подбородок. Там было намного меньше, чем хотелось бы знать. Данные "Пау Канта" не идентифицировали его как марсианское судно или что-то более конкретное. Алекс поставил свой терминал на запись, посмотрел, как он выглядел на дисплее, провёл пальцами по волосам и начал сообщение.

— Привет, капитан. Получил твоё сообщение о "Пау Канте". Хотел спросить, можно ли получить больше информации об этом. Я, вроде как, ввязался во что-то странное.