Игры Немезиды

Прибытие на станцию Тихо должно было стать облегчением. "Роси" подвёргся такому риску, какого Алекс ещё не видел, а верфи в Тихо были одними из лучших в системе, не говоря уже о самых дружелюбных. Окончательное избавление от их заключенного из Новой Терры стало теперь чужой проблемой, и он покинул корабль. "Эдвард Израэль", другая половина конвоя Новой Терры, благополучно отправился в сторону солнца. Следующие шесть месяцев были ничем иным, как ремонтными работами и отдыхом. По любым рациональным стандартам беспокойства должно было быть меньше.

— Итак, что тебя беспокоит? — спросил Амос.

Алекс пожал плечами, открыл маленький холодильник, которым снабжались апартаменты, закрыл, снова пожал плечами.

— Какая-то хрень беспокоит тебя.

— Я знаю.

У освещения был жёлто-голубой режим, который менялся каждое утро, но Алекс не спал. Или же спал мало. Амос сел за стойку и налил себе чашку кофе.

— Это же не из тех ситуаций, когда тебя нужно засыпать вопросами, чтобы ты мог спокойно говорить о своих чувствах?

Алекс рассмеялся.

— Это никогда не работает.

— Тогда давай не будем этого делать.

В дороге Холден и Наоми имели тенденцию сближаться друг с другом, не то чтобы они обращали на это внимание. Это было естественным поведением любовников — чувствовать себя более комфортно друг с другом, нежели с остальным экипажем. Если было бы иначе, Алекс забеспокоился бы. Но это оставляло его и Амоса в основном наедине друг с другом. Алекс гордился тем, что мог поладить почти с любым членом команды, и Амос не был исключением. Амос был человеком без подтекста. Если он говорил, что ему нужно какое-то время наедине, это означало, что ему нужно немного времени наедине. Когда Алекс спрашивал, хочет ли он прийти посмотреть свежескачанные нео-нуар фильмы с Земли, на которые он подписался, ответ был всегда и только ответом на вопрос. Не было никакого чувства отвращения, никаких грубостей или игр в изоляцию. Это было тем, чем было, и не более. Алекс волновался иногда, что бы случилось, если Амос был бы одним из тех, кто умер на "Доннаджере", и он провел бы последние несколько лет со своим старым медиком, Шедом Гарвеем.

Возможно, было бы не так хорошо. Или, может быть, Алекс был бы в порядке. Сложно судить.

— Некоторые мои сны... беспокоят меня, — сказал Алекс.

— Типа кошмары?

— Нет. Хорошие сны. Сны, которые лучше, чем реальный мир. Где я чувствую себя плохо, просыпаясь.

— Хм, — задумчиво произнес Амос и выпил свой кофе.

— У тебя когда-нибудь были такие сны?

— Неа.

— Дело в том, что во всех них мне снится Тали.

— Тали?

— Талисса.

— Твоя бывшая жена.

— Да, — сказал Алекс. — Она всегда там, и всё всегда... хорошо. Я понимаю, непохоже, что мы вместе. Иногда я возвращаюсь на Марс. Иногда она на корабле. Она просто есть и нам хорошо, но, когда я просыпаюсь, её здесь нет и нет нас. И...

Бровь Амоса опустилась, а рот поднялся, сжимая лицо во что-то меньшее и вдумчивое.

— Ты хочешь связаться со своей бывшей?

— Нет, на самом деле нет.

— Ты возбужден?

— Нет, это не эротические сны.

— Значит, тебе одиноко. Это всё, что я понял.

— Всё началось там, — сказал Алекс, имея в виду орбиту Новой Терры, по ту сторону колец. — Она была упомянута при разговоре, и с тех пор... Я подвел её.

— Ага.

— Она ждала меня многие годы, вот только я не был тем человеком, которым хотел быть.

— Неа. Хочешь кофе?

— Я очень хочу, — сказал Алекс.

Амос налил ему чашку. Механик не добавил сахара, но оставил треть чашки для сливок. Одна из немногих интимностей жизни экипажа.

— Мне не нравится, как я с ней расстался, — продолжил Алекс. Это было простое утверждение, а не какое-то откровение, но звучало, словно исповедь.

— Неа, — согласился Амос.

— Часть меня полагает, что это шанс.

— Это?

— "Роси" так долго ещё будет в сухом доке. Я мог бы отправиться на Марс, повидать её. Извиниться.

— И потом бросить её снова, чтобы улететь до того, как корабль вернётся в строй?

Алекс опустил взгляд на свой кофе.

— Оставить всё, чтобы не стало хуже.

Амос пожал массивными плечами.

— Значит отправляйся.

Поток возражений переполнял его разум. С тех пор, как они стали командой, они никогда не разделялись и сейчас это казалось дурным знаком. Он может понадобиться ремонтной бригаде Тихо, или же они внесут какие-нибудь изменения в корабль, о которых он не узнает до критического момента. Или даже хуже, уехав, он может больше никогда не вернуться. Если Вселенная и дала понять что-то за последние несколько лет, так то, что ни в чём нельзя быть уверенным.

Звонок ручного терминала спас его. Амос вытащил устройство из кармана, посмотрел на него, набрал что-то на экране и нахмурился.

— Теперь мне нужно остаться одному.

— Конечно, — сказал Алекс. — Нет проблем.