Игры невидимок

Овражный гном барахтался из последних сил: от ледяной воды руки и ноги сразу же онемели и почти не слушались. Течение тащило его, переворачивало, ударяло о камни, швыряло, словно щепку. Он попытался вздохнуть, но вместо воздуха в легкие хлынула вода. В ушах зазвенело, и сознание овражника начало меркнуть, словно догорающий уголек в костре. И в это время чья-то сильная рука дернула его вверх и голос хозяина рявкнул с досадой:

– Проклятый гном! Почему бы тебе не утонуть вместо того, чтобы таскаться за мной?!

С этими словами он швырнул овражника на берег.

Овражник сидел под скалой и трясся от холода и ужаса. Ему все еще было страшно: вода шумела совсем близко. Гном кутался в мокрую одежонку и с благоговением глядел на хозяина – он спас его, вытащил из ручья!

Хозяин сидел неподалеку и был занят. Сначала он выпотрошил рыбу, потом провел лезвием по хребту, отделил нежно-розовое мясо от костей и разрезал тушку на две части.

Овражник знал, что кое-кто любит разжигать огонь и готовить еду на костре. Сам он не видел никакой разницы между сырой пищей и той, что готовится на огне. Хозяин тоже не стал разжигать костер, он отрезал тонкие полоски рыбы и отправлял в рот, внимательно разглядывая противоположный берег и кусты хмурыми глазами.

– Злые гоблины потеряли след, – пояснил овражник, чтобы успокоить хозяина. – Можно есть спокойно.

Про еду он сказал просто так, на всякий случай.

Хозяин поглядел на овражника с недоумением, словно вспоминал, кто перед ним, потом покачал головой, хмыкнул, отрезал кусок рыбы и бросил гному. Овражник поймал его на лету и тут же запихал в рот целиком.

– Злые гоблины не теряют след, – нехотя ответил хозяин. – Придут скоро…

Овражник перестал жевать и испуганно огляделся.

– И если быстро не добраться до Голодных земель, то, пожалуй, дело гиблое…

Овражник на мгновение замер, потом торопливо проглотил кусок, привстал на цыпочки, озираясь и прислушиваясь.

Было тихо, только перекликались птицы. Овражник покосился на рыбьи головы, которые валялись неподалеку и выглядели ужасно аппетитно, но взять постеснялся. Про себя он решил, что как только стемнеет, шмыгнет к кустам и погрызет лакомые кусочки.

– Старый гоблин, – проговорил овражник, наморщив лоб. – Желтые глаза. Узнал тебя.

– Узнал… – пробормотал Сульг.

– Убьет? – с ужасом спросил овражник и даже забыл на мгновение о рыбьих головах.

– Поглядим… Плохо, что вещи остались там, у реки. Еда, огниво, теплый плащ, второй меч…

Овражник слушал невнимательно, он хотел спросить про рыбьи головы, но не решался, глядя на сосредоточенное и озабоченное лицо хозяина. Покончив с едой, тот стал готовиться ко сну. Овражник, вздыхая, возился неподалеку, делая вид, что пытается устроиться на камнях поудобнее, и поглядывая на остатки рыбы.

Сульг положил рядом невидимый меч Фиренца и с досадой взглянул на гнома, свернувшегося в ямке под камнем.

– Не вздумай ночью сунуться ближе, – предупредил он. – Без головы останешься. Сиди тихо, чтоб тебя не видно и не слышно было. А будешь возиться – утоплю. Понял?

Овражник испуганно закивал.

По лицу Зары скользнула еле заметная тень неудовольствия.

– Приветствую тебя, старейший! – проговорил гость.

– И я приветствую тебя, Дошаг-охотник, – подчеркнуто спокойно ответил Зара, делая вид, что не замечает издевательских ноток в якобы почтительном приветствии.

Гость ухмыльнулся, не дожидаясь приглашения, прошел внутрь, уселся напротив старейшего и бесцеремонно уставился на него.

Дошаг был полукровкой. Чуть приплюснутый нос и длинные волосы бурого оттенка говорили о том, что мать его была из племени гоблинов, а светлые, почти бесцветные, раскосые глаза и широкие скулы достались ему от отца хетхи.

– Я слышал, твои желтоглазые уроды упустили Сульга? – напрямик спросил Дошаг, явно не собираясь утруждать себя предварительными разговорами. – Он был у них в руках, и они позволили ему сбежать?! Твое племя вырождается, старейший! Эти гоблины – не воины! Олени и дикие свиньи – вот их добыча. Волк им не по зубам!

Старый гоблин вынул трубку изо рта и выколотил ее о камень, тщательно скрывая раздражение.

Он терпеть не мог Дошага, который понятия не имел о том, как нужно вести беседу со старейшим. Почтительность, уважение к старшим – все это было для него пустым звуком. Чего иного можно ждать от полукровки?!

Он пропадал неизвестно где, якшаясь, по слухам, даже с ктухами и юнь-ти, исчезал и снова появлялся в деревне, возбуждая у молодежи зависть дорогим оружием и рассказами о своих приключениях. Зара видел, как загорались глаза у воинов, которые внезапно понимали, что мир гораздо больше серых гор и равнин Мглистого края.

– Они не упустили норлока. Они идут по следу. И скоро, – Зара сделал многозначительную паузу, – притащат его сюда!

Дошаг хмыкнул. Он сверлил глазами старейшего, скривив губы в усмешке:

– Притащат? Твои гоблины слишком глупы для этого!