Игры невидимок

Следующий знак Сульг заметил издалека: сухая шкурка черной болотной гадюки болталась на вбитой в землю обгорелой высокой палке.

– Черная гадюка… – Он задумался, прищурив глаза. Дорога впереди сужалась, превращалась в широкую тропу и ныряла в перелесок.

– Проклятье, когда из-за пожара пришлось свернуть на эту дорогу, я знал, что…

Договорить он не успел – быстрее молнии из кустов вымахнула чья-то тень, взлетела на круп коня позади Сульга, и к горлу норлока прижался клинок, острый, как бритва. Но Айши оказался быстрее: мгновением раньше в бок незнакомца уперлось лезвие, и даже Сульг не успел заметить, когда в руке телохранителя появился меч.

– Шевельнись – и ты покойник, – холодно пообещал Айши, не сводя глаз с человека.

– Шустрый какой… гляди, как бы самому покойником не стать, – послышался сзади чей-то голос. Из кустов высыпали вооруженные люди, взяв путников в кольцо. Последним из-за зарослей шагнул лучник, стрела на тетиве смотрела прямо в сердце Тальма. Лучник довольно ухмыльнулся, заметив, как сузились глаза норлока при виде громадного мощного лука. Такими пользовались северяне; стрела, пущенная умелой рукой, пробивала доспех на сквозь.

Сульг безошибочно выделил среди людей главного. Им оказался крепкий, неповоротливый с виду человек в потрепанной куртке, обтягивающей могучие плечи. Он остановился напротив Тальма, возвышаясь над ним на целую голову, и скомандовал, сопя перебитым носом:

– Опусти железку! Порежешься ненароком.

Тальм покосился на лучника, бросил быстрый внимательный взгляд на Сульга, заметил безмолвный приказ и нехотя опустил клинок.

– То-то… Шелтяк, забери у него меч, да по карманам пошарь…

Загорелый, обритый наголо воин шагнул к вестовому.

– Прикажи своему слуге убрать оружие, – приказал старший, глядя на Сульга в упор маленькими голубыми глазами, холодными, как весенний лед. – Живо! Шутить у нас не любят и по два раза не повторяют! Шевельнешься – и тебе глотку перережут, а этого, – он неторопливо, вразвалку обошел Айши, не сводившего глаз с человека, угрожавшего Сульгу, – этого в капусту искрошим.

При других обстоятельствах норлок с удовольствием дал бы незнакомцам попробовать искрошить Айши в капусту, но на земле юнь-ти спорить не приходилось.

Лезвие по-прежнему холодило кожу на горле Великого норлока, державшая кинжал рука была тверда. Сульг прищурил глаза и еле заметно кивнул Айши. Телохранитель, сжав зубы, опустил меч, который кто-то тут же вырвал у него из рук. Стоявшие неподалеку два воина, оба с обнаженными мечами, настороженно следили за каждым движением телохранителя, пока бритоголовый Шелтяк, передав кому-то меч и кинжал Тальма, сноровисто выворачивал карманы Айши.

– Зенками-то не сверкай, а то и выколоть недолго, – бурчал он, снимая с пояса Айши нож. – Вас задержать приказано и доставить, а с глазами привести или нет, про это ничего не говорили. Небось говорить-то ты и слепой сможешь. Правда, Хагон?

Хагон, здоровяк с перебитым носом, согласно кивнул. Шелтяк вытащил из кармана Айши шнур-удавку, повертел и руках и озадаченно хмыкнул.

Сульг почувствовал, как человек, сидящий позади него, убрал лезвие, ловко вытянул из ножен меч норлока и спрыгнул на землю. Сульг глянул в его сторону: это был мальчишка-подросток, лохматый и долговязый, с такими же светлыми волосами и голубыми глазами, как у Хагона. Мрачный, заросший черной бородой до самых глаз, верзила быстро обыскал Сульга, вынул из ножен кинжал, отыскал нож за голенищем сапога и покрутил в руках.

– Хороший ножичек… – многозначительно проговорил он. В его речи явственно слышался сарамитский акцент. – Нечасто такой встретишь. Гвозди резать можно!

Сульг мельком глянул на сарамита, потом на лучников: те по-прежнему стояли на тропе, удерживая стрелы на тетивах.

– От самой реки вас ведем, – сообщил Хагон. Он забрал у мальчишки меч Сульга, который тот с восхищением разглядывал, и бросил быстрый, внимательный взгляд на норлока. – Из Доршаты идете, похоже? Далеконько забираться стали! Непорядок. Этак скоро и до Голодных земель добираться будете, а? Хели, Агир, заберите лошадей…

Мальчишка ухватил под уздцы коней Айши и Тальма, сарамит, угрюмо блестя глазами, взял повод чалого жеребца Сульга.

– На север никак пробираетесь? – продолжал Хагон. – Давайте, то-то ктухи рады будут. Знак на дереве видели? Видели. Дальше поехали? Поехали. Ну, пеняйте теперь сами на себя! Потолкуем с вами сейчас, послушаем, чего расскажете. А может, вы дальше ехать передумаете?! И такое бывало.

Сарамит многозначительно хмыкнул и вместе с мальчишкой скрылся в кустах, уводя лошадей.

– А чего? – подхватил Шелтяк, подмигнув остальным. – Всякое случается! Понравится гостить – и задержишься. Тут у нас хорошо. Бежать некуда, прятаться негде. Лесок этот прочесать – плевое дело.

– Поговорим, – пообещал Хагон, заметив блеснувший взгляд Тальма. – Ребята у нас старательные… вмиг языки-то вам развяжут!

Сульг не расслышал, что сквозь зубы процедил в ответ Тальм.