Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

И однако же ни неутомимая труженица-смерть, ни свирепые тюрьмы не искореняли зло. Сама постоянно восстанавливавшаяся их численность увековечивала нищих. В марте 1545 г. их в Венеции собралось разом более б тыс., в середине июля 1587 г. под стенами Парижа появилось 17 тыс. нищих 172. В Лисабоне в середине XVIII в. постоянно находилось «10 тыс. бродяг которые ютились где попало,— лодырничающих матросов, дезертиров, цыган, торговцев вразнос, кочевников, бродячих циркачей, калек», попрошаек и мошенников всякого рода 173. Город, усеянный по окружности садами, пустырями и тем, что мы назвали бы бидонвилями, еженощно становился жертвой драматического отсутствия безопасности. Перемежающиеся полицейские облавы отлавливали вперемежку преступников и бедняков и отправляли их официально в качестве солдат в Гоа — огромную и далекую каторжную тюрьму Португалии. В это же самое время, весной 1776 г., в Париже, по словам Мальзерба, «имелось примерно 91 тыс. человек, кои там пребывают без определенного прибежища, по вечерам удаляются в предназначенные для сего своего рода дома или убогие жилища и встают, не ведая, каковы будут днем их средства пропитания» 174.

Полиция фактически была бессильна против этой колышащейся массы, которая повсюду находила сообщников, порой даже (но редко) поддержку настоящих «нищих», негодяев, обосновавшихся в сердце крупных городов, где они образовывали маленькие замкнутые мирки со своей иерархией, своими «кварталами попрошайничества», своей системой пополнения, своим собственным арго, своими дворами чудес *. Санлукар-де-Баррамеда, возле Севильи, место сбора темных личностей [всей] Испании, был неприкосновенной цитаделью, располагая целой сетью связей, обеспечивавших ему потворство даже альгвасилов соседнего большого города. Литература, [сначала] в Испании, затем за ее пределами, раздула их роль; она сделала из пикаро,темной личности, своего излюбленного героя, способного в одиночку, играючи, запалить хорошо устоявшееся общество, наподобие брандера, бросающегося на дерзкий корабль. Однако же эта славная, «левацкая» роль не должна возбуждать чрезмерных иллюзий. Пикароне был подлинным бедняком.

==516

Gutton J.-P. La Soci'et'e et les pauvres. L'exemple de la g'en'eralit'e de Lyon.1970, p. 162 sq. 176 Gutton J.-P. Les mendiants dans la soci'et'e parisienne au d'ebut du XVIII e si`ecle.— "Cahiers d'Histoire",1968, XIII, 2, p. 137.

177 Vari'et'es,V, p. 272.

178 Два французских консульских поста — в Роттердаме и Генуе — созданные для того, чтобы подбирать «опустившихся» моряков, высаженных на сушу, предоставляют о том сверхобильную переписку. См., в частности: A.N., A.B., В', 971—973 (для Роттердама) и A.N., А.Е., В', 530 и последующие (для Генуи). Несчастные люди — без башмаков, без рубахи, в отрепьях, — в среду которых втиралось немало авантюристов и праздношатающихся в надежде получить какое-нибудь вспомоществование и быть возвращенными на родину. См.: A.N., A.B., В', 971, f° 45, 31 декабря 1757 г: «...многие были покрыты паразитами, пришлось приказать ихпочистить, а ихпожитки прокалить в печи».

179 Vari'et'es,V, p. 222. 8° A.d.S. Napoli,Affari Esteri, 796.181 Ibidem.

Невзирая на экономический подъем, пауперизм усилился в XVIII в. из-за демографического роста, оказывавшего обратное воздействие. Поток нищих тогда еще возрос. Был ли тому причиной, как полагает Ж.-П. Гюттон 175, говоря о Франции, начавшийся с конца XVII в. кризис сельского мира, с его следовавшими друг за другом недородами, голодовками и дополнительными трудностями, порождаемыми концентрацией [земельной] собственности в соответствии со своего рода скрытой модернизацией этого старинного сектора [экономики] ? Тысячи крестьян оказались выброшенными на дороги наподобие того, что задолго до этого времени происходило в Англии с началом «огораживаний» (enclosures).