Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

198 Melon J.-P. Op. cit.,p. 58. Аналогичные утверждения вышли значительно позже из-под пера Бодри дэ Лозьера: Baudry des Lozières. Voyage à la Louisiane.1802, p. 103 sq.

""' Dechaime P. Le Comptoir d'un marchand au XVII e siècle d'après une correspondance inédite.1910, p. 119.

20(' Curtius E. Literatura europea y Edad Média.1955, I, p. 40.

димому, сказать «общество» всегда означало сказать «иерархия» . Все различия, которые Маркс не выдумал — рабство, крепостничество, состояние [наемного] рабочего,— бесконечно напоминают о цепях. То, что цепи эти были не одни и те же, мало что меняло. Как только упраздняли одно рабство, возникало другое. Вчерашние колонии наконец-то свободны. Об этом говорится во всех речах, но оковы Третьего мира производят адский шум. Люди обеспеченные, защищенные [от невзгод], ко всему этому приспосабливались с легким сердцем, во всяком случае легко с этим примирялись. «Ежели бы у бедняков не было детей,— рассудительно писал в 1688 г. аббат Клод Флёри,— откуда было бы взять работников, солдат, слуг для богатых?» 197 «Использование рабов в наших колониях,— писал Мелон,— учит нас, что рабство не противно ни религии, ни морали» 198. Шарль Лион, почтенный купец из Онфлёра, вербовал «добровольцев», свободных работников, для отправки на Сан-Доминго (1674—1680 гг.). Он доверил их капитану корабля, тот в обмен [должен был] доставить ему кипы табака. Но сколько же неприятностей пришлось испытать бедняге купцу: парней для вербовки было мало, «и что огорчает, так это то, что хоть этих самых жалких нищих приходится долго кормить, большинство их в день отплытия утекает» .

00.htm - glava26

ВСЕПОГЛОЩАЮЩЕЕ ГОСУДАРСТВО

Государство — это слияние всего, важнейшая фигура. За пределами Европы оно на протяжении столетий навязывало людям] свои непереносимые тяготы. В Европе оно вновь начало решительно увеличивать [свою роль] с наступлением XV в. Основателями государства в современном его понимании были «три мага», * как называл их Фрэнсис Бэкон: Генрих VII Ланкастерский, Людовик XI и Фердинанд Католик. Их современное государство было новшеством наравне с современной армией, с Возрождением, с капитализмом, с научной рациональностью. То было огромное движение, начавшееся в действительности задолго до этих «магов». Разве же, по единодушному мнению историков, не было первым современным государством Королевство Обеих Сицилий Фридриха II (1194—1250)? Эрнст Курциус 200 даже забавлялся, утверждая, будто великим побудителем был в этой области Карл Великий.

ЗАДАЧИ ГОСУДАРСТВА

Как бы то ни было, современное государство деформировало или ломало предшествовавшие образования и учреждения: провинциальные штаты, вольные города, сеньерии, слишком мелкие государства. В сентябре 1499 г. арагонский король Неаполя узнал, увидел, что ему грозит падение: войска Людовика XII только что заняли Милан, и теперь наступала его очередь. Король поклялся, «что он, ежели понадобится, сделается евреем,

==521

обратиться за помощью к султану.— Прим. перев.

201 A.d.S. Mantova, Archivio Gonzaga, Донатус де Бретис — маркизу мантуанскому (В 1438).

202 Weber M. Le Savant et le Politique,1963, p. 101.

203 "Gazette de France",

[но] не желает столь жалким образом терять свое королевство. И даже, кажется, грозил Турком * 201. Это были слова того, кому предстояло потерять все. А в то время имя им было легион — тем, кто терял или вот-вот должен был потерять. Новое государство, возносимое тем преимуществом, какое давал ему подъем экономической жизни, питалось их субстанцией. Эволюция, однако, не доходила до конца: ни Испании Карла V или Филиппа II, ни Франции Людовика XIV, претендовавшей на имперскую роль, не удалось воссоздать и обратить к своей исключительной выгоде старинное единство христианского мира. Для последнего шапка «мировой монархии» была уже явно не к лицу. Любые попытки в этом направлении терпели крах одна за другой. Быть может, такая увешанная мишурой политика напоказ была слишком старой игрой? Наступало время экономических приоритетов, скромная реальность которых еще ускользала от взоров современников. Того, что не удалось Карлу V — овладеть Европой,— Антверпен добился самым естественным образом. Там, где потерпел неудачу Людовик XIV, восторжествовала крохотная Голландия: она оказалась сердцем вселенной. Европа, став перед выбором между игрой старой и игрой новой, избрала вторую, или, точнее сказать, та оказалась ей навязана. Остальной же мир, напротив, все еще играл своими старыми картами: империя турок-османов, возникшая из глубин истории, повторяла империю турок-сельджуков; Великие Моголы устроились посреди «меблировки» Делийского султаната; Китай маньчжур продолжал Китай Минов, им же свирепо ниспровергнутый. Только Европа политически (и не только политически) обновлялась.