Игры оборотней

Было совершенно непонятно, то ли она робеет и старается скрыть смущение, то ли она просто бессердечное существо, то ли ее поведение обусловлено тем, что она сама подстрекала Оою на убийство Цуруко, а теперь испугалась. Сомневаться не приходится лишь в одном: сейчас она действительно напугана. Всякий раз, когда совсем рядом, прямо под окном, проносились поезда и раздавался гудок паровоза, она испуганно вздрагивала.

Эту комнатку на втором этаже Юкико занимала одна. Вся обстановка в ней говорила о том, что ее хозяйка совсем простая девушка.

— Где вы работаете? — спросил Тономура.

— Я… раньше работала секретаршей, а теперь… теперь нигде, — запинаясь ответила женщина.

Тономура пытался разговорить ее, заставить сказать хоть что-то по существу, но она упорно отмалчивалась. На вопросы отвечала односложно, не подымала глаз. Так и не добившись толку, Тономура собрался уходить. Попрощался и направился к лестнице. Юкико даже не привстала с места, только едва заметно поклонилась.

У порога его поджидала старая хозяйка. Тономура на всякий случай решил порасспросить и ее. Наклонившись к самому уху, он громко спросил:

— Три дня назад в гости к Кинугава-сан не приходил мужчина моих лет?

Спрашивать пришлось несколько раз, хотя это было и нелегко, потому что Юкико на втором этаже наверняка слышит его.

Наконец старуха ответила:

— Ой, и не знаю, что сказать…

Далее она поведала, что живет одна, комнату наверху сдала Юкико, ходить ей тяжело, и она редко выбирается из дома, бывает, и появится кто-то чужой, да гости, что приходят к Юкико, сами поднимаются на второй этаж, а ночью, если уходят совсем поздно, дверь закрывает Юкико. То есть о гостях Юкико она может и не знать.

Тономура покинул дом, испытывая досаду. Погруженный в невеселые мысли, он брел, глядя себе под ноги, как вдруг услышал:

— И ты тут?

Подняв голову, Тономура увидел полицейского из участка N., во время следствия писатель часто встречал его.

Эта встреча отнюдь не обрадовала Тономуру, но лгать было ни к чему, и он откровенно сказал, что ездил сюда поговорить с Юкико.

— Так, значит, она дома? Отлично. Видишь ли, мы решили вызвать ее на допрос, вот я и тороплюсь к ней. Ну, пока. — И полицейский побежал к дому Кинугавы.

Фигура полицейского скрылась за дверью, но Тономура продолжал стоять на том же месте. Его распирало от любопытства: интересно, какое будет лицо у Юкико, когда она выйдет из дома в сопровождении полицейского?

Наконец послышался скрип отворяемой двери. Появился полицейский, но один, без Юкико.

Застав Тономуру на прежнем месте, полицейский сказал с раздражением:

— Что ты мне тут наговорил? Нет ее дома.

— Как это — нет?! — От такого поворота дел Тономура совершенно опешил. — Не может быть! Да я только что с ней разговаривал! Не могла она уйти за это время. Ты в самом деле не застал ее?

— Не нашел. Пытался у бабки узнать что-нибудь, да бесполезно. На втором этаже обыскал все — пусто. Может быть, через черный ход вышла?

— Понятия не имею… Сразу за домом — территория железнодорожной станции. Давай-ка еще раз поищем вместе. Не могла она уйти!

Оба вернулись в дом, обыскали его, порасспросили хозяйку — Юкико Кинугавы нигде не было, растворилась, словно туман.

Куда же она подевалась?

Только что полицейский разговаривал со старухой у лестницы. Следовательно, через парадный ход Юкико не могла уйти незамеченной. А чуть раньше старуха провожала Тономуру. Как бы плохо ни было у нее со зрением и слухом, она не могла не заметить Юкико, если б та спускалась по лестнице, чтобы выйти из дома.

Проверили на всякий случай обувь у входа — все сандалии, и старухи, и Юкико, были на месте. Значит, можно не сомневаться: из дома Юкико не выходила. Однако найти ее — а заглянули во все уголки — тоже не удалось.

— Может быть, вылезла в окно на крышу? — предположил полицейский, рассматривая окно.

— То есть сбежала? Значит, все-таки у нее были основания убегать? — удивленно протянул Тономура.

— Если она соучастница преступления, то, услышав мой голос, вполне могла бы и сбежать. И все же… — Полицейский продолжал внимательно изучать окно и крышу. — По крыше вряд ли ей это удалось бы. А внизу, сразу под окном, железнодорожные пути, там постоянно люди.

Внизу и в самом деле на одном из путей рабочие возились с рельсами, махали ломиками, лопатами.

— Эй, послушайте! — крикнул им полицейский. — На пути из окна никто не выпрыгивал?

Рабочие удивленно посмотрели вверх и ответили, что ничего подобного не заметили.

Да и вряд ли стала бы Юкико выпрыгивать из окна при людях. В то же время рабочие не могли не заметить ее, если бы она бежала по крышам домов, стоящих здесь впритирку.

Не оставалось ничего другого, как признать, что эта сверх меры набеленная фурия, это исчадие ада действительно обратилось в туман и растаяло в воздухе.