Игры Огня

Она и раньше испытывала непонятные чувства к этому рыжеволосому пришельцу из прошлого. Думала, что это презрение к низшему существу, страх перед дикостью варвара, ненависть перед темным прошлым. Но стоило ему слегка прикоснуться и не осталось ни ненависти, ни страха, ни презрения, ни унижения. Разве что одна сплошная зависимость. От его рук, от его губ. Таких жадных, таких требовательных. Зависимость от прикосновений тела. Потому что уже не разум, а все естество твое понимает: без этих рук, без этих губ пропадешь, не получишь того, о чем сама пока еще не ведаешь, чего доселе ни разу в жизни не испробовала.

При каждом вздохе её живот касался вздыбленной плоти Игоря, и эти прикосновения были сродни касаниям оголенного провода. Дрианна вздрагивала и трепетала в сильных руках. Она дрожала как перепуганная лань, но безропотно позволила Игорю уложить её на узкую кровать. Старательно отводила взгляд от того объекта, что недавно касался живота. Отводила взгляд, но в тоже время хотелось ощутить его внутри себя. Поглотить всего, сейчас, сию минуту, сие мгновение, не откладывая ни секунды. Главное — не медлить. Сейчас. Чтобы тела слились в безумстве экстаза, чтобы узнать, кем он может быть, этот дикарь, этот убийца и этот ласковый зверь. Тот, от чьего прикосновения ноги становятся ватными. Так хотелось ощутить в себе его плоть, чтобы она заполнила её без остатка, до отказа, покорила её, утвердив собственное господство. Но вместо этого Игорь принялся вновь ласкать тело Дрианны, заставлял содрогаться от каждого поцелуя, от каждого нежного прикосновения.

Игорь чувствовал, что разум отказывается работать от недостатка крови, которая потоком хлынула вниз живота. Ему хотелось разорвать ее, брать грубо, как воин берет законную добычу. За всё то, что пришлось ему испытать, за прошлое, за будущее, за настоящее. Но он вдыхал запах волос и боялся причинить боль. Смотрел на неё, как на совершенное творение, и не находил ни малейшего изъяна. Ощущал кончиками пальцев дрожащее нетерпение, чувствовал, как от его губ расходятся волны жара, также на водной глади пруда расходятся круги от брошенного камня.

Кровать была узкой и для одного человека, но на ней оказалось достаточно места для двоих. Игорь застыл над Дрианной, и в этот момент она обвила его руками и ногами, притянула к себе. В себя.

Они сплетались и расплетались, словно два вьюнка на стволе березы. Двигались сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Тела покрылись испариной — и от духоты, и от усердия, с которым они любили друг друга. Они рычали, стонали, вскрикивали, а потом Дрианна задышала размеренно, словно бегунья, отсчитывающая последние шаги до финиша. Игорь почувствовал, как она стиснула его бедрами, впилась ногтями в плечи и, мелко дрожа всем телом, задвигала бедрами в отчаянном, судорожном ритме.

Она закричала, дико, пронзительно, яростно, но это не охладило его, а, наоборот, только добавило сил и удовольствия оттого, что ей хорошо, что он властвует над её наслаждением. Это было, конечно, иллюзией, но сладкой иллюзией. В эту минуту, вонзаясь во влажный, живущий своей жизнью островок плоти, он мог только торжествующе вздыматься над выгнутым ему навстречу телом, чувствуя себя хозяином, победителем, завоевателем.

И в тот момент, когда Игорь готовился излиться бурным фонтаном, перед глазами пролетели утерянные воспоминания. Он вспомнил, где видел её окровавленное лицо, вспомнил, где заметил гневные глаза Великого Грига. Вспомнил, но тело не остановилось. Ещё толчок, ещё, и в голове взорвалась Вселенная… Руки подогнулись, и Игорь упал на горячее тело Дрианны. Он изливал застоявшееся семя и чувствовал, как сердце сжимает ледяная рука отчаяния. Дрианна дрожала под ним, судороги сотрясали два разгоряченных тела. Игорь хрипло дышал, саднили от соленого пота царапины на спине, но это пустяки по сравнению с той болью, которую доставляла мысль, что вспыхивала разноцветным фейерверком, крутилась, кусалась и жглась.

«Тебе не выбраться с Игр!»

Два вида эмоций захлестнули с головой — блаженство и отчаяние соревновались между собой за главенство над разумом. Возникло ощущение полета, и в то же время присутствовало чувство падения в бездонную яму.

В мозгу ясно горели шесть слов: «Тебе не выбраться с Игр!»

Великий Григ никогда его не отпустит. Сколько бы ни было соревнований, одно из них обязательно должно убить Игоря. Именно его. Не Анатолия, хотя и Тоху тоже должно было зацепить. Нет. Агрессия направлена именно на Фару. На Игоря Семеновича Теплова…

Немного истории

Когда-нибудь вам приходилось ненавидеть так, чтобы скулы сводило? Ненавидеть до дрожи в коленях, до спазмов в мышцах? Чтобы каждая клеточка тела трепетала от ярости и желания уничтожить ненавистный объект? Приходилось? И кто же это был: сослуживец, начальник, предавший товарищ или подруга, бывшая супруга или супруг?