Игры олигархов

Борона любовался открывшимся зрелищем и думал о том, что в нем, наверное, действительно погиб художник, — ведь когда-то они начинали рисовать вместе с Зиной. Да и она, впрочем, тоже не выдержала жизненной рутины и на каком-то этапе сдалась. Что ж, значит, не судьба! Он обратил внимание на то, что бетонная поверхность первого этажа, по которой они продолжали двигаться, радужно искрится на солнце. Врач посмотрел себе под ноги и заметил несметное количество использованных цветных презервативов, подмерзшие, они лучились крохотными льдинками. «Не рожденные дети России, — с грустью подумал Федор Данилович. — А в некотором смысле и мы сами, использованные нашей странной эпохой».

— Вот ключи. Здесь, в папке, все документы на приобретение вами пятикомнатной квартиры на Петроградской стороне. Она расположена на втором этаже, а на первом — складские помещения, поэтому ваши питомцы никому не помешают. — Петр протянул Федору неожиданные дары. — Состояние квартиры вполне приличное.

— Простите, это шутка? — Борона был вполне подготовлен к любым излукам судьбы, но к подобного рода подаркам, пожалуй, пока еще не очень. — Я ведь, собственно говоря…

— А я похож на шутника? — С гримасой веселости, заимствованной из фильма ужасов, Петр посмотрел на врача, доставая тем временем из кармана плаща еще какие-то вещи. — Вот сберкнижка на ваше имя с завещанием членам вашей семьи. Эти деньги можете также использовать для вашей работы с детьми. Думаю, на первое время вам вполне хватит. А потом посмотрим.

— Да, но откуда все это? Кто это вдруг так расщедрился?.. — Федор Данилович подумал, не настала ли пора ему возмутиться властностью своего собеседника, но почему-то решил этого не делать, а постараться до конца понять, с кем он все-таки имеет дело, с аферистом или сумасшедшим? — Честно говоря, у меня возникло несколько вопросов.

— Давайте отложим этот разговор до следующей встречи. — Петр протянул документы Данилычу, и тот, не спеша, принял все дары. — Могу вам сказать, что все оформлено абсолютно грамотно, а если возникнут проблемы, то в папке вы найдете все необходимые адреса и телефоны: и нотариуса, и адвоката, и других нужных вам персон. Одним словом, вы полностью защищены.

— Все это так неожиданно, что я даже не знаю… — Борона решил, что он тотчас, как только они распрощаются, пойдет, нет, лучше позвонит на отделение лицевой хирургии и выяснит, что же это за самаритян они у себя держат? — Все дело в том…

— А вам ничего и не надо знать, — работайте, спасайте молодежь. — Петр еще раз улыбнулся, и Борона подумал: что же могло подвигнуть этого мужчину на такую жертву? Может быть, ситуация, связанная со шрамом? — Как все бы изменилось, если б каждый смог заниматься своим делом, не правда ли?

— Наверное… — Федор благодарно посмотрел на калеку. — Спасибо вам за помощь!

— Да что вы! — Петр произнес это без видимого кокетства, словно речь шла об одолженной сигарете. — Ладно. Я пойду. У меня процедуры. До свидания.

— Всего самого наилучшего! — дружелюбно отозвался Данилыч. — Вы знаете, если вам потребуется какое-то участие в отношении… врачебной помощи…

— Что вы, что вы! — Мужчина отрицательно поводил в воздухе рукой. — В этом плане у меня все в порядке.

Как только новоявленный благодетель скрылся за углом главного здания, Борона тотчас устремился к черному ходу и вскоре стоял в коридоре отделения лицевой хирургии. Здесь он знал всех старых работников, которые в последние годы в большинстве уволились в поисках лучшей доли. Неожиданно он увидел Корнея, что служил в здешнем морге и слыл личностью подавленной и безвольной. Для Федора этот человек был не совсем понятен: работая в морге, он должен был иметь приличные деньги, но вот куда Ремнев их девает, оставалось загадкой. Семья Корнея, оставшаяся без жилья по вине одного из сожителей бывшей жены Ремнева Антонины, ютилась у матери Антонины, завсегдатая Козьего рынка бабы Фроси. Ни Антонина, ни дети, а их было двое, сын и дочь, не воспринимали Корнея не только как главу семейства, но, кажется, и вообще как человека. Ходил Ремнев всегда в каких-то отрепьях, хотя бродили слухи, что у него наличествует роскошный автомобиль, а также элитная квартира. Что являлось в судьбе этого приземистого и нервно-улыбчивого человека правдой, а что вымыслом, Данилыч не знал, да у него, кажется, и не было особой нужды это выяснять.

— Здравствуйте, Федор Данилович! — Корней попытался сосредоточить свои глазки, прочно вмятые под выдающимся лбом, но они, как всегда, пребывали в суетливой подвижности, напоминая жуков-плавунцов, снующих в прозрачной толще водоема. — Вы чего это по нашу душу?

— Здравствуй, голубчик! — Борона подумал, что его собеседник, благодаря своему атавистическому и очень выразительному лицу, вполне мог бы стать прототипом для героя какого-нибудь комикса. — Послушай, ты тут всех знаешь, у вас на лицевой лежит мужчина лет тридцати пяти — сорока с обожженным лицом и солидным шрамом, — кто таков?