Игры олигархов

— Зачем же ты? Я думал, ты пострелять взял. Ну поучиться, что ли, по воронам там или по кошкам. — Костя недоверчиво посмотрел на предъявленное оружие. — Ну так, понарошку — да, а по-настоящему-то зачем? Нет, ты мне правду говоришь?

— Да, хочешь, сейчас вон того мента, как муху навозную, прихлопну? А за то, что я ментяру завалю, меня зэки знаешь каким почетом окружат?

Сашины глаза заблестели, он резко вырвался в правый крайний ряд и под истеричные гудки возмущенных водителей и упертые в крыши салонов пальцы затормозил около газона, за которым виднелся затянутый прозрачным льдом водоем. Саша уткнулся головой в руль и заплакал. Костя растерянно посмотрел на старшего брата. Ему-то что теперь делать?

Глава 18. Игры олигархов

Некогда знаменитый на весь мир судостроительный завод имени капитана Немо (всего лишь однофамильца героя романа французского классика, а на самом деле легендарного героя неожиданно забытой Октябрьской революции 1917 года) постигла та же драматическая участь, что и другие достижения также полузабытого социализма, когда-то год от года обещавшего обернуться коммунизмом.

Завод имени Немо, или, как его, пользуясь достижениями русского классика, окрестили заводчане, «Му-му», оказался предметом игр олигархов, которых до сих пор называют «новыми русскими», а чуть раньше обозначили «агентами влияния». Их более ранние предки числились «фарцовщиками», «стилягами» и даже «врагами народа». Ныне эти властные и властвующие люди, опираясь на свои деньги и связи, решили извлечь максимальную выгоду из существования и деятельности завода, причем каждый из олигархов хотел в той или иной форме управлять судьбой завода единовластно.

В свое время, когда постперестроечное руководство «Му-му» в лице тогдашнего директора Вадима Сидеромова стало агитировать работников поменять свои ваучеры на акции завода, люди отнеслись к подобной комбинации с разной степенью энтузиазма, но в итоге все же овладели подавляющим процентом ценных бумаг. Вскоре Сидеромов был избран президентом вновь образованной корпорации судостроительных заводов и перебрался в Москву. Последующее начальство завода в лице директора Тита Засыпного и некие сторонние организации со вновь введенными аббревиатурами, словно паролями, закодированными перед своими замысловатыми названиями, предложили акционерам выгодно продать свои паи, от которых, по их доказательному убеждению, вряд ли когда-нибудь ожидается ощутимая польза. Работники вновь не проявили особой активности, но все же с лихвой уступили неведомым структурам пресловутый контрольный пакет акций. Все эти годы, что при Вадиме Ананьевиче, что при Тите Львовиче, завод катастрофически угасал: исчезали заказы, распродавалось оборудование, сдавались в аренду помещения, сокращались работники, задерживалась, а то и вовсе не выплачивалась зарплата.

Неожиданно Сидеромов вновь обратился к заводу, где провел всю свою трудовую жизнь, и изъявил намерение вернуться на покинутый несколько лет назад пост. Поговаривали, что Вадим Ананьевич круто проштрафился в качестве главы корпорации и вынужден подумать о срочной отставке. Тит Засыпной, в свою очередь, не собирался уступать экс-директору начальственное кресло, которое сам занял в результате голосования акционеров предприятия, оставив в прошлом незавидную должность начальника первого отдела, перекодированного прорабами перестройки в отдел по связям с общественностью.

Многоопытный господин Сидеромов якобы договорился в высоких столичных кабинетах о том, что он станет истово работать на Москву, если его только вернут на прерванное директорство. Мудрое руководство из центра решило не тратить времени на приручение новоявленного коммуниста Засыпного, а сделать ставку на убежденного демократа Сидеромова. Так Вадим Ананьевич вполне законным путем во второй раз стал директором взрастившего его завода, на котором уже имелся не менее законный директор.

Противостояние двух директоров началось осенью девяносто восьмого года и к зиме превратилось в довольно наглядное подобие «холодной войны». К тому времени основная масса сохранившихся работников расщепилась на два лагеря: сидеромовцев и засыпновцев. Противоборствующие стороны различными бюрократическими, а иногда и криминальными путями захватывали цеха и проходные, утверждали новые образцы пропусков, выпускали компрометирующую противника заводскую прессу и развивали агитационную деятельность посредством двух заводских альтернативных радиостанций.

Наиболее интересное обстоятельство для будущих исследователей подобных эпопей состояло в том, что почти никто из конфликтующих работников давно уже не получал ни копейки и вел нищенскую, полуголодную жизнь. Однако большинство участников баталии, членов их семей и разномастного окружения тешили себя надеждой в результате победы своего блока улучшить заодно и собственное благосостояние.