Игры патриотов

Хайленду уже приходилось бывать тут, и хотя ничего почти не было видно, он более или менее помнил, как там все выглядит. Ветер с моря дул теперь со скоростью не менее сорока миль в час — настоящий шторм. Паром «Сенлэк» уже ждал их в доке. Только за полчаса до того капитану сообщили, что на борту будет «особый пассажир». Это объясняло наличие четверых вооружённых полицейских, разместившихся в разных концах парома. Операция эта не должна была привлекать к себе излишнего внимания, и уж ни в коем случае осложнять жизнь прочих пассажиров.

Паром отчалил ровно в половине девятого. Хайленд с другим констеблем остались в фургоне, тогда как шофёр с офицером стояли снаружи. «Ещё часок, сказал себе Хайленд, — потом ещё минут десять до тюрьмы — а затем уже спокойненько назад, в Лондон. Можно будет даже вздремнуть». Рождественский обед планировался на четыре часа дня, и он представил себе…

Вдруг его мечтания были прерваны.

«Сенлэк» вошёл в Солент, пролив, отделяющий английский материк от острова Уайт. Считалось, что это спокойные воды… Хайленду даже и думать не хотелось о том, что же тогда творится в открытом море. Паром был небольшой, так что его кренило теперь в обе стороны градусов на пятнадцать.

«Черт побери», — пробормотал сержант и бросил взгляд на Миллера. Выражение его лица не изменилось ни на йоту. Он сидел как истукан — голова откинута к стенке, глаза закрыты, руки на коленях. Хайленд решил тоже расслабиться. За дорогой теперь все равно ведь не надо было наблюдать. Он откинулся назад и вытянул ноги, пристроив их на скамью напротив. Где-то он вычитал, что с закрытыми глазами не так укачивает. Миллера опасаться не приходилось. Оружия у Хайленда, конечно, не было, а ключ от наручников и кандалов находился в кармане у шофёра. Он закрыл глаза. И правда — немного вроде бы полегчало. Желудок хотя и давал о себе знать, но терпимо. Хайленд лишь уповал, что не будет хуже, когда они выйдут в открытое море.

И тут голова его дёрнулась при звуке автоматных очередей. Заверещали голоса женщин и детей, им вторили хриплые мужские выкрики. Где-то заревел гудок машины, да так и не переставал реветь. Опять стрельба. Хайленд узнал отрывистый лай пистолетов, которыми были вооружены детективы, — в ответ им раздалось стаккато автомата. Вряд ли это длилось более минуты. Паром начал издавать короткие, громкие гудки, но потом замолк, и только та машина все гудела и гудела. Крики стихли. Уже не было взвизгов, теперь это скорее напоминало стон ужаса. Ещё несколько автоматных очередей вспороли воздух, и наступило молчание.

Это молчание испугало Хайленда больше всего. Он выглянул в окно — только машина да тёмное море за ней. Это ещё не все, он знал это. Рука его нырнула в карман, но пистолета там не было.

«Как они узнали… как эти гады узнали, что мы тут?» — спрашивал он себя.

Опять громкие выкрики, на этот раз в тоне приказов, которым не воспротивится никто, кто хочет пережить этот рождественский день. Хайленд сжал кулаки. Он взглянул на Миллера. Террорист смотрел на него. Лучше было бы увидеть выражение жестокости, чем ту пустоту, что была на этом молодом, безжалостном лице.

Металлическая дверь затряслась от толчка чьей-то руки.

— Открой или мы её взорвём к чёртовой матери!

— Что делать? — спросил второй полицейский.

— Придётся открыть.

— Но…

— Что «но»? Ждать, когда они приставят револьвер к голове какого-нибудь ребёнка? Они выиграли, — с этими словами Хайленд нажал на ручку, и обе дверцы распахнулись.

Их было трое. В лыжных масках и с автоматами.

— Оружие! — приказал высокий.

Хайленд отметил, что у него ирландский акцент, и это его ничуть не удивило.

— Мы не вооружены, — сказал сержант и поднял руки вверх.

— Выходи. По одному и — ничком на палубу. — Приказы отдавались властно, но голосом, в котором не было и тени угрозы. Он не утруждал себя ими.

Хайленд вылез из фургона и опустился на колени, но тут его пнули в спину, и он упал лицом вниз. Через секунду второй полицейский оказался рядом с ним.

— Привет, Син, — послышался голос. — Ты ведь не думал, что мы забудем тебя, а?

Миллер молчал, к удивлению Хайленда. Он услышал позвякиванье цепи, потом увидел ноги того, кто подошёл к фургону помочь Миллеру спуститься на палубу.

«Шофёр, видно, убит», — подумал Хайленд. Ключи были у террористов. Он услышал позвякиванье кандалов, потом пара рук подхватила Миллера и помогла ему подняться на ноги. Миллер начал растирать запястья и наконец улыбнулся, оглядывая палубу. Затем он посмотрел на Хайленда.