Игры политиков

В период смуты, предшествовавшей Гражданской войне, демократическая партия правила страной и сохраняла собственное единство, оседлав конька по имени «рабство». Президенты-демократы Франклин Пирс в 1852 году и Джеймс Бьюкенен в 1856-м выиграли по одной простой причине: оба были северянами, но мыслили, как южане. Пирс, выходец из Нью-Хэмпшира, и Бьюкенен, выходец из Пенсильвании, не скрывали своих «южных» симпатий. Прозванные «размазнями» за свою слабую, безвольную политику, они, как ни странно, годами умудрялись сохранять общенациональное и внутрипартийное единство именно благодаря двусмысленности и невнятности своих действий.

Уступив в палате представителей Северу с его превосходящим по численности населением, Юг связывал свои надежды сохранить рабовладение с голосованием в сенате, где свободные и рабовладельческие штаты имели одинаковое количество мест. Но по мере того, как в результате миграции на западе осваивались новые территории, это равновесие утрачивалось.

Страхи южан поумерились после того, как благодаря усилиям Генри Клея были достигнуты Миссурийский компромисс и Компромисс 1850 года, по которым страна разделялась по 36-й параллели северной широты: по одну сторону свободные штаты, по другую — рабовладельческие.

Но в середине 1850-х годов это согласие заколебалось: будущий оппонент Линкольна на сенатских, а затем и президентских выборах Стивен Дуглас, ведущий деятель демократической партии того времени, начал кампанию за то, чтобы вопрос решали путем голосования сами жители каждой территории, как только она получает статус штата. Эта идея, поименованная «народным суверенитетом», или правом новых штатов, взрыхлит почву для Гражданской войны и вызовет раскол демократической партии, что, в свою очередь, приведет Линкольна в Белый дом.

Впервые озвученная в законе Канзас — Небраска, принятом конгрессом в 1854 году, теория народного суверенитета вызвала поначалу мини-исход, когда в стремлении решить вопрос своими личными голосами на территорию Канзаса хлынули, поспешно упаковав чемоданы, люди и с Севера, и с Юга. Когда стало ясно, что миграционную гонку и, стало быть, любые справедливые выборы выигрывают северяне, южане прибегли к мошенничеству и насилию. Исключив северян из процесса голосования, они воспользовались так называемой лекомптоновской конституцией, согласно которой рабовладение на территории признается законным.

Возмущенный этими увертками, Дуглас заклеймил ле-комптоновскую конституцию, что оттолкнуло от него некоторых былых почитателей с Юга. Бывший губернатор Джорджии Хершел Джонсон заявил в 1858 году, что если Дуглас станет президентом, «произойдет это вопреки позиции Юга».

Тем временем, выведенные из себя тактикой рабовладельцев, антирабовладельческие силы действовали столь же жестоко и бесчеловечно, сколь их оппоненты. Аболиционисты во главе с Джоном Брауном напали в Канзасе на поселенцев с Юга, и, когда Север оказался вынужден сражаться в лице Канзаса со всем Югом, доктрина народного суверенитета ударила бумерангом по своему создателю, Дугласу. «Лекомптоновский кризис оставил наследие партийных дрязг и местнической ненависти, от которых страна никогда уже не избавится, — пишет историк Роберт Йоханссен. — А Дуглас оказался главным восприемником этого наследия».

Линкольн, со своей стороны, возражал и против компромиссов Клея, и против народного суверенитета Дугласа; он утверждал, что любой вновь образованный штат должен быть объявлен свободным. По его мнению, конституция страны исключает освобождение рабов, надо принимать специальную поправку. В то же время во власти конгресса поставить условием вхождения в Союз нового штата запрет в нем рабовладения. Таким образом, надеялся Линкольн, по мере того как в Союз будут входить все новые штаты, ненавистный институт отомрет сам собой.

Юг, чувствуя, что проигрывает сражение на общенациональной арене, полностью перевернул вещи с ног на голову, когда председатель Верховного суда Роджер Тейни (рабовладелец) объявил печально знаменитое решение по делу Дреда Скотта. Семью голосами против двух Верховный суд постановил, что Дред Скотт, беглый раб с Юга, проживавший как свободный человек на Севере, может быть на законных основаниях схвачен своим бывшим хозяином и возвращен в рабство, на Юг. Этим же решением отменялась как неконституционная линия раздела, объявленная в Мис-сурийском компромиссе. Что-де касается рабов, то это просто форма собственности, ничего более, а конституция обязывает каждый штат уважать собственность граждан другого штата. Ни штат, ни территория не могут воспрепятствовать кому бы то ни было вернуть раба под свою юрисдикцию и держать его в неволе. По логике решения суда выходило, что требовать, чтобы гражданин освободил своего раба лишь на том основании, что он переехал в свободный штат, так же несправедливо, как отказаться от мебели или домашних животных, которых он мог взять с собой.