Игры политиков

Выступая в ходе избирательной кампании на съезде Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, Буш откровенно сказал, что «исторически отношения между республиканской партией и НАСПЦН нельзя назвать отношениями постоянного партнерства» — заявление, которое аудитории явно должно было показаться слишком нежным. Но, «не забывая о прошлом», Буш говорил и о «социальной гармонии», и об «экономических возможностях». Именно этот предмет, судя по всему, разбудил в нем государственного деятеля. «Надо смотреть правде в глаза, — горько сетовал он, — партия Линкольна далеко не всегда облекается в одежды Линкольна». При этом сам он протягивает оливковую ветвь мира и выражает совершенно искреннюю, кажется, надежду найти общую для всех почву.

Это движение в сторону объединения достигнет кульминации в удивительной — на взгляд некоторых, подозрительной — картине мультикультурализма, какую являл собой национальный съезд республиканской партии. Демонстрируя происходящие перемены, Буш попросил афроамериканца — генерала Колина Пауэлла (в недалеком будущем госсекретаря своей администрации) и Кондолизу Райс (в недалеком будущем помощника по национальной безопасности) выступить на съезде с речами, которые передавались по телевидению на всю страну. Но еще большее впечатление произвел хор черных, исполнявших перед делегатами самых разных мастей духовные гимны. Случайный телезритель, рассеянно щелкавший кнопками дистанционного управления, вполне мог подумать, что произошло какое-то недоразумение. Неужели это действительно съезд республиканцев!

Пусть недоброжелатели называли этот жест неуклюжим, а высоколобые всячески его высмеивали, Буш был убежден, что он вписывается в его политику, направленную на завоевание симпатий афроамериканцев и испаноязычных, которых республиканская партия традиционно игнорировала.

Что касается первых, то усилия Буша пропали даром — в подавляющем большинстве они проголосовали за Ала Гора. А вот в отношении последних он, скорее, преуспел, что, несомненно, объясняется его техасским происхождением. В ходе первых теледебатов в Аризоне он обратился к ним прямо: «Позвольте начать следующим образом: Muchos espafios viver en eso estado — в этом штате, как и в моем родном, живет много американцев латинского происхождения, что лишний раз напоминает о том, что нашей партии необходимо расширять свою базу. Именно это я и пытался сделать в Техасе, да и во всей стране, обращаясь к своим единомышленникам. Как, каким образом, говорил я им, собираетесь вы достучаться до сердец и умов постоянно увеличивающегося количества испаноговорящих американцев? Как собираетесь привлечь их на сторону республиканцев?» Даже дубоватый Орин Хэтч, сенатор от штата Юта и недавний оппонент Буша в борьбе за выдвижение республиканского кандидата на президентский пост, вынужден был признать: «Думаю, это один из самых удачных ваших шагов». И действительно, в расовых вопросах с Бушем не мог сравниться никакой другой деятель республиканской партии.

Кандидат центристского толка обычно испытывает потребность в какой-то ключевой теме, которая убедит настороженных избирателей в его искренности. Для Клинтона такой темой в 1992 году стали пособия, которым «в их нынешнем виде» он собрался положить конец. Для Тони Блэра — профсоюзы, влияние которых он твердо вознамерился ограничить. Для Джорджа Буша-младшего — образование.

Образование всегда было слабым местом республиканцев. Но Буш изменил положение, назвав его в первом же обращении к нации своим «главным приоритетом». Таким образом, он вернулся к самому началу своей кампании. Отвергая старый республиканский догмат, будто образование — это проблема сугубо местная, он говорил в самой первой своей кандидатской речи: «Настоятельно требовать установления единых образовательных стандартов, укрепления основ обучения, местного контроля — значит быть консерватором. Делать все, чтобы не остался забыт ни единый ребенок, — значит проявлять человечность».

Обращая сугубое внимание на школу, Буш вторгался в самый центр клинтоновской территории: он привлекал на свою сторону матерей, обеспечивших демократам успех в 1996 году. Американцы всегда были неравнодушны к образованию, но в доклинтоновские времена рассматривали его, как правило, в местном аспекте. В масштабе штата оно может играть ключевую политическую роль, но в Вашингтоне отодвигается в густую тень. И лишь когда Клинтон заговорил об увеличении федеральных расходов на образование, американцы осознали общенациональный характер проблемы.

В 2000 году Буш решил перехватить инициативу у демократов — и ради голосов матерей, и для того чтобы убедить избирателей всех мастей, что он действительно хочет переместить свою партию в центр. Ведя кампанию под знаменами «президента-просветителя», Буш призывал к совершенствованию образовательных стандартов в высшей школе и созданию национальной программы академического тестирования школ, предполагающей адресную поддержку тем учебным заведениям, которые окажутся в самом хвосте списка.