Игры Предвечных (СИ)

   Они рухнули в ложбину, не более чем в полусотне локтей за спинами легионеров, которые снова перешли в наступление. В падении кудесника сильно ударило о землю, и сквозь красный туман в голове он не сразу увидел своего противника. Когда же перед глазами прояснилось, взору его предстал коренастый, уже немолодой, но еще нестарый человеческий муж, в которого превратился гигантский крюкоклюв. Тело человека было видимо изломано падением, а светлые волосы заплетены на велльский манер. Маг, что недавно парил в небесах в облике птицы, еще оставался жив. Его обмороженное и обожженное лицо было обращено к небу, а грязные от запеченной крови пальцы скребли землю.

   И все же, могучий птичий маг, что оказался веллом - таким же, как и кудесник, оставался жив, и даже в сознании. Несмотря на чудовищные боли, что, должно быть, ломали его тело, он пытался пошевелиться. И, наконец, ему это удалось. С трудом, он повернул к врагу разбитую голову с налитыми кровью глазами. Взгляды двух магов встретились - на миг.

   Потом кудесник, собравшись с силами, перевалился на четвереньки. Оттолкнув землю, он, кривясь, поднялся на ноги.

   - Ну? Чего ты добился? - хрипло выдохнул он, придерживая грудь, в которой, должно быть, не осталось ни одного целого ребра. - Безумец! Что ты творишь? Ты ведь велл - как и... я сам! Как можно выступать на стороне этих... романских ублюдков? Они веками - веками угнетали наш народ! Тебе ведь об этом известно, как и любому сыну нашей земли! С твоим даром вдвоем мы бы легко сломили их - этих... последних мерзавцев... А ты... Отчего, отчего ты их поддерживаешь - этих проклятых завоевателей??

   Изломанный падением, обожженный птичий маг прижал дрожащую ладонь к животу - туда, где пришелся удар ножом. Кровь из-под мокрой задранной рубахи сбегала по его боку куда-то под спину.

   - А... ты... кого... привел... на нашу... землю? - едва слышно просипел он в ответ по-велльски, силясь поднять вторую руку, чтобы опереться на нее. - Благословенных... - он сглотнул поднявшуюся из нутра собственную кровь, - освободителей?

   Кудесник порывисто обернулся. Из той выемки в земле, куда забросило двух магов, поле сражения едва просматривалось. Спины романов и их женских союзников виднелись в отдалении - очень было похоже, что легионеры, наконец, столкнулись с маннскими завоевателями. Кудесник знал, к чему это могло привести. Пусть романов - всего две сотни против пяти, но их женщин во много раз больше. При поддержке не в меру воинственных баб легионеры могли одержать верх - и быстро. Тем более, что с другой стороны маннских завоевателей теснили велльские всадники, которых оставалось совсем мало, но и эта малость продолжала наносить урон.

   - Мне нужна победа над романами, - резко бросил он сородичу, на чьих губах пузырилась уже кровавая пена. - А потом я избавлюсь от этих дикарей, и Веллия станет свободной! Такой, какой она была до нашествия мерзкого Рома! Это будет сделано! Но сначала - победа...

   Умирающий птичий маг со свистом втянул в себя воздух. И закашлялся.

   - Глупец, - сквозь кашель и сипение, простонал он. - Ты глупец, болван и... дурак, если... думаешь, что... Что сможешь управлять... этим зверьем... после того, как пустишь их... сюда. Ты...

   Кудесник выпрямился, услышав хруст собственного покореженного хребта. И сделал нетерпеливый жест рукой.

   - У меня нет на это времени, - он снова поморщился от боли и вытянул руку в сторону по-прежнему распростертого на земле птичьего мага. Велл, который в этой битве выступал на стороне Вечного Рома, так и не сумел даже приподняться в ответ на угрожающий жест врага. - Ты - ничем не лучше романов... Раз поддерживаешь их. А потому, я не могу оставить тебя в живых...

   Он скорее почуял, чем услышал шорох за спиной. Лишь магия хаоса, что вновь начала возрождать силу, позволила ему увернуться в последний миг - и к его ногам рухнуло тело в гребнистом шлеме и доспехе из тяжелого стоика. Очевидно, что напавший - или, скорее, напавшая на него воительница промахнулась лишь на волосок. Мелькнуло искаженное тонкое лицо прекрасной романской женщины, ее злые зеленые глаза. Кудесник лишь отголоском разума понял, что произошло, и в какую новую ловушку заманила его подлость романской шлюхи. И успел вздернуть руку - за долю секунды до того, как она вскинула свою. Ощутив все же, как его ногу чуть ниже колена пронзило короткой острой болью...

***

  Мигом позже его дернуло, и стремительно повлекло прочь - куда более стремительно, чем во время похищения крюкоклювом. Миры и реальность пронеслись перед взором кудесника единым смазанным пятном.

   А потом зрение вернулось.