Игры разума

Не в силах больше выслушивать обидные слова, которые, как пощечины, хлестали по лицу, дрожа от страха, как осиновый лист и с трудом сдерживая предательские слезы, девушка, заплетающимся языком выдохнула:

- Я не оправдываюсь. Я даже не сразу поняла что это. Я…я не хотела брать их, но он не давал мне и слова сказать. Я хотела их выкинуть, но Вы меня опередили. Честно.

Слезинка, скатившаяся по щеке испуганной девушки, мгновенно отрезвила его. Глядя в ее чистые глаза, он понял, как ошибся. Конечно же, она ни сном не духом не ведала, что вот так просто, безо всякой причины любому человеку могут «подарить» наркотики. А он, впервые не разобравшись в ситуации, вылил на нее ушат оскорблений. Наблюдая за тем, как дрожит Лена, Виктор ругал себя, на чем свет стоит. Да, он не просто ее напугал, он поверг ее в шок своим поведением. Удивительно, как она еще заикаться не начала и не грохнулась в обморок. Ему самому страшно стало от собственного голоса, а ей так и подавно.

- Черт. Извини…я просто…я…погорячился…не подумал…идиот!…прости, Ленка. – Первый раз ее имя в его устах прозвучало очень нежно с долей грусти и заботы. – Прости…

- Л-ладно… - Начала постепенно приходить в себя и успокаиваться. Дрожь медленно, но все-таки отпускала тело. – Я не ожидала…

- Да, я сам не ожидал. Столько лет прошло, но при воспоминании перестаю быть самим собой. – Виктор сел на диван и уронил голову на руки.

- Воспоминания? – Не поняла девушка и с нескрываемым удивлением уставилась ему в затылок.

- Да… Дело давнее, но рана в сердце осталась на всю жизнь. Я же ведь тогда совсем молодой был, еще зеленый, наивный. Только школу окончил, приехал в Гарвард поступать. Мне тогда еще и восемнадцати не было, а тут новая жизнь, новые друзья, новая любовь. Ее звали Алисия. Она сразу мне понравилась. Как только я ее увидел, то уже не мог ни о чем и ни о ком думать. Высокая, стройная, с длинными черными волосами, точеной фигурой. Но это не главное. Она была целеустремленной, умной, жизнестойкой. В нее, казалось, абсолютно все положительные стороны человека были заложены природой. Она никогда не унывала, с ее лица не сходила улыбка, а глаза светились ярким огнем. Я был покорен раз и навсегда. Находясь всегда в центре внимания, она, тем не менее, никому зря повод и надежду не давала, держала, так сказать, на уровне вытянутой руки. А вот меня подпустила ближе. Хотя для этого пришлось добиваться ее целый год. Нам было так хорошо вместе. Мы могли без умолка часами разговаривать ни о чем и при этом никогда не исчерпывали темы. Я и сам не заметил, как влюбился до такой силы, что без нее не мог дышать. Она стала частицей меня, моим вторым я, моим ярким фонарем на узких и темных улочках жизни. Я поначалу даже учебу забросил, скатился на тройки, чуть из института не вылетел, благо у отца связи были. Спустя еще полгода мы стали жить вместе. Моему счастью не было конца, а безумная любовь заставляла еще сильнее биться сердце. Из родных, только отец знал об Алисии, но почему-то не поддерживал моего рвения, хотя и яро не выступал против. Он боялся, что я совсем перестану учиться, не получу диплом, и как последствие никому не буду нужным. Как же он ошибался… В один из таких замечательных дней, ожидая Али возле ворот института, я заметил, что к ней подошел высокий и довольно таки симпатичный парень. Они, не переставая идти, весело болтали о чем-то и смеялись. Укол ревности ждать себя не заставил, но она, лишь обычно кивнув ему, подскочила ко мне и нежно поцеловала в щеку. Опасения улеглись сами собой, но из памяти не стерлись. Наведя справки об этом парне, что не составило труда с таким отцом, как мой, я выяснил, что он сын нефтяного магната. Разбалованный ребенок из «золотой» молодежи, вечно ищущий приключений на одно место. Но не это меня насторожило и испугало, а то, что очень часто он и его друзья глотали таблетки, которые благополучно доставали и распространяли на территории института и общежитий. Это был первый звоночек, а я вместо того, чтобы уделить ему максимум усилий, только сказал, как это плохо и выкинул из головы.

Тем летом у меня была практика в Москве, в фирме отца. Я на целый месяц вернулся на Родину. Еще никогда на столько я не расставался с Алисией. Все это время я не жил, а существовал, как растение. Звонил ей по несколько раз на день, таскал с собой ее фотографию. Я так безумно скучал, что не хотел ни о чем думать, кроме как о скором возвращении в Америку. Она полностью занимала мои мысли. Я плохо спал, потерял аппетит, на работе не справлялся с поставленными задачами и что самое главное, разочаровывал отца, который возлагал на меня большие надежды.