Игры разума (ЛП)

- Джеймс, - говорю я, имитируя его голос, потом поднимаюсь и натыкаюсь на диван, бросаюсь на него. Доктор Грант хорошо зашил рану, Джеймс привез меня домой, и вообще позволил мне взять кое-что. Они никогда не разрешают брать таблетки. (Они говорят, что это навредит моим способностям. Они не говорят, что ты опять примешь слишком много)

- Мне нужно взять немного таблеток, пожалуйста.

- Я думаю, нельзя.

- Почему нет? Да ладно тебе. Я заслужила. К тому же, у меня скоро начнутся эти дни, ты должен понимать, что я не контролирую себя. - Я таращусь на него, но он не реагирует.

- Мне кажется, я припоминаю, как говорила Кларисса, что ты была в лучшей форме, но потом ты не смогла сосредоточиться на своей интуиции, чтобы выполнить то поручение, которое мы тебе дали.

- Да, я припоминаю Клариссу мертвой.

- Фиа, - говорит он, вздыхая. Он сидит на другом конце дивана и кладет ноги на мои колени. Я не должна позволить ему прикоснуться к себе. Нельзя, ведь он лжец и я обещала Энни, я так давно обещала ей. Я нарушила свою просьбу в Европе, я хотела покончить с этим побыстрее, но мне нужно узнать больше.

Но Энни.

Энни.

Энни хотела, чтобы я убила Адама.

Она хотела, чтобы я закрыла эти серые глаза, оставила на земле мертвого. Как она могла желать его смерти? Хотела ли она, чтобы именно я совершила такое? Как она могла пойти на это?

Получается, я совсем не знаю ее. Все эти годы, все, что я сделала, все эти преступления ради ее счастья, ради ее безопасности. Я не знаю ее. Я сжимаю все предательство Энни в своей ноге.

- Послушай, - говорит Джеймс, и потирает мою ногу. Его руки спрятаны, он высокий, такой высокий, что на сегодняшний день сильнее меня. Думаю сейчас бы он победил меня в бою. А может и нет. Он носит линзы. Я могла бы использовать это в свою пользу.

Его пальцы касаются моей лодыжки. Я не позволяла ему прикасаться к себе с тех пор, как заставила вернуть меня в Чикаго. Думаю, это повлияло на него. Думаю, существует много других вещей, которые я могла бы использовать против Джеймса.

- Что я должна выслушать? - Я поворачиваюсь и смотрю сквозь свои ресницы.

- Тебе нужно успокоиться. Не нападай на других женщин. Это усложняет мою работу.

- Ой, милый. У тебя сложная работа? Не могу себе представить.

Он дергает меня за мизинец ноги.

- Думаю, у тебя очень развитое воображение. Они жалуются моему отцу, и потом отец подозревает, что я плохо справляюсь с обязанностями куратора. - Его голос становится напряженным. Споры родителей и детей. Я бы хотела иметь такие споры. Хотя, я предполагаю, что у меня проблемы с его отцом. - И если я не твой куратор, больше я не могу ничем тебе помочь.

Я сажусь и убираю ноги от него. Я смотрю ему прямо в глаза. Я не оглядываюсь и не позволяю ему отвернуться.

- В меня стреляли, и я убила человека. Ты вообще представляешь себе… - Мой голос успокаивается. Это нетрудно. - Ты представляешь, что я сейчас чувствую? Что это значит для меня? Как ты мне поможешь?

- Я хочу. Я пытаюсь. Просто посмотри, - говорит он, погладив лицо теплой рукой. - Почему ты не можешь позволить им увидеть это? Это вполне нормальная реакция. Это реакция, которую они могут почувствовать, не втягивая нас в неприятности. Это реакция, благодаря которой ты поверишь в эту систему.

Я убираю руки и встаю.

- Я ненавижу вовлекать тебя в неприятности. - Я кладу руки на бедра. - Мне нужно снотворное.

Звонит его телефон и когда он смотрит на экран, его выражение лица меняется, ему становится плохо, и он отходит назад. Наверное, его дорогой папаша. Он берет трубку.

Нет, нет, нет. Это может занять всю ночь. Как я могу заснуть? Я беру телефон и набираю Энни, выходя в коридор, подальше от Джеймса. Энни отвечает. Мне нужно поговорить с ней, мне нужны объяснения.

Но она сейчас не может, чтобы не раскрывать, что я не убила Адама. Они всегда слушают.

- Фиа? Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке?

- Ох, превосходно! Никогда не было лучше. Я хотела поговорить о том, что ты говорила в последний раз.

Долгая пауза, она пытается почувствовать, может ли она открыто говорить об этом.

- Ты имеешь в виду мое видение?

- Да, твое видение.

Другая долгая пауза.

- Я думаю, ты не должна идти на танцы, это все. Это можно сделать позже, я обещаю. Пожалуйста, доверься мне. Когда я смогу объяснить, все прояснится.

Я стискиваю зубы, добавляя боль в челюсти, в голове, руке и сердце.

- Конечно. Все разрешится. Позже. Вообще-то уже итак слишком поздно. Не думаю, что ты понимаешь, о чем просишь. Есть хоть какая-то зацепка в твоей просьбе?

- Пожалуйста, Фиа, прошу тебя. Я сожалею. Я не хотела, чтобы все так вышло. Не хотела, чтобы ты пострадала. Мы поговорим об этом. Я обещаю.

- Да нет, все нормально. Все используют меня, все делают, что хотят. Полагаю, наконец-то ты это поняла. - Я помню, что мы говорим для тех, кто слушает. - Но самое смешное – это то, что я бы и не подумала танцевать сегодня, если бы ты этого не увидела. Что за смысл? Хочешь накликать беду?

- Не смешно.