Игры разума (ЛП)

– «Стюарт пахнет намного хуже. Он похож на лошадь».

Он опять смеется: – «Ты должно быть Анабель».

Я улыбаюсь, внутри ругая себя. Что я делаю? Он один из них. Даже хуже, он новенький. А это значит, что все меняется. Мне страшно. – «Зачем ты здесь?»

– «Они искали замену на предыдущего руководителя».

Предыдущий руководитель. Кларисса. Мертвая Кларисса.

– «Итак, что же ты натворил, чтобы попасть сюда?»

– «Оу, может ты имела в виду, что я сделал хорошего, чтобы попасть сюда? Потому что мне здесь нравится».

Не знаю, покраснела ли я; мои щеки горят, и мне хочется то убрать волосы за уши или потрогать шею, но я держу поднос. Поднос Фии. – «Я должна отнести поднос Фие. Открой дверь».

– «Фие», – говорит он, потом тихо повторяет себе. – «Да, по поводу этого».

Чувствую, как мой поднос слегка пошатывается. Он касается его.

– «Что ты только что сделал?»

– «Я думаю, что пора ей прекратить давать успокоительные, как думаешь?»

– «Ты серьезно?» – Я поворачиваюсь к нему, слыша его голос, переполненная надеждой. Они держали ее на наркотиках так долго…до этого дня. Она просто человек. Я спрашивала их неоднократно, умоляла, спорила, требовала. Какой смысл держать ее здесь, если она все равно оставалась зомби?

– «Серьезно».

Слезы катятся по лицу, руки потеют. Я не знаю, что делать. Я кидаю поднос на пол и неожиданно обнимаю его. Он высокий и сильный, а пахнет еще лучше. – «Спасибо тебе».

– «Пожалуйста, но я делаю это не для тебя».

– «Спасибо, спасибо, огромное спасибо». – Я убираю руки и отхожу назад, немного смущенная. – «Прости. Я даже не знаю твоего имени».

– «Джеймс».

– «Красивый пьяный мальчик?» – Спрашиваю я, шокированная. Это именно к нему нас с Фией отправили после той ночи. И сейчас от него зависят наши жизни.

Как бы я хотела вернуть время назад и не обнимать его.

– «Да ладно тебе, ну пожалуйста! Никто так не описывает фильмы как ты». – Я заканчиваю расчесывать ее волосы, но она продолжает равнодушно сидеть на кровати. Прошлым месяцем я переехала в другое место, мне выделили квартиру.

Джеймс позволил мне забрать Фию из охраны, она переехала сюда пять дней назад. Она пока не виделась с ним. Я еще не говорила ей, что он наш куратор. Я до сих пор не знаю, что это значит, и что поменяется после всего.

Но благодаря ему она больше не будет принимать успокоительные. Я только даю ей одну таблетку на ночь, чтобы она заснула. Почти нет разницы между Фией на успокоительных и обычной Фией.

– «Ты ведешь себя, как будто ничего не произошло», – шепчет она.

– «Почему я должна вести себя по-другому?»

– «Ты же знаешь прекрасно, что я сделала!»

Я вздрагиваю от ее голоса, но часть меня даже рада. По крайней мере, она проявила хоть какую-то реакцию. – «Мне все равно».

Она смеется. Грубо и пусто. Лучше бы она не смеялась так. – «Это же не ты так поступила».

– «Давай жить дальше. Забудь об этом. Тебя не собираются за это наказывать. Все понимают. Я говорила с – я говорила с Мистером Кейном».

– «Мистером Кейном?» – спрашивает она.

– «Да. По телефону, сразу после случившегося. Я была так напугана, что они тебя убьют. Я все ему рассказала, о том, что ты увидела, о том, почему это случилось. Он не разозлился!» Вообще-то он посмеялся. Тихий смех. Не могу выкинуть его из головы. Это был единственный смех, который я от него слышала, даже хуже, чем смех умирающей Фии. – «Так что мы двигаемся дальше. Возвращаемся к нашему плану. План заключается в том, чтобы ничего не планировать, помнишь?» – Я слегка подталкиваю ее локтем, улыбаюсь с надеждой на лучшее. У нее должна быть надежда. У нее должно остаться хоть что-то.

Еще до того, как все стало ясно, я знала, что в действительности представляет из себя эта школа, что я не видела ничего кроме редких проблесков Фии, другие просто меня игнорировали. Я могу делать все, что я хочу до тех пор, пока я в числе отобранных. Но им больше не надо беспокоиться о моем будущем – никакой новой техники, нет больше визитов врачей. Мне интересно, когда-нибудь была хоть малейшая надежда для моих глаз. Любая другая ложь заставила бы держать здесь меня и Фию.

Просто я потеряла другое будущее.

– «Ты не можешь видеть моих рук», – шепчет Фиа.

Я пытаюсь дотянуться до ее пальцев, но она резко убирает руки.

– «Ты не можешь видеть моих рук, и ты не видела ее лица. Помнишь ту ночь, когда мы поссорились? Еще до того. Ты сказала, что ты будешь в порядке без меня. Ты действительно так думаешь?»

– «Фиа, милая, давай не будем об этом. Это было так давно».

Она вздыхает: – «Я хочу спать».

Я оставляю ее одну. Я попытаюсь все исправить. Но я не знаю, как помочь ей. Ничего не работает.

И дело в том, что я даже не могу сказать ей, что ей не надо было делать то, что она сделала. Просто знание того, что они могут убить меня, заставляет ее делать то, что они хотят. Убийство. Кларисса не была главной причиной. Если бы она спросила меня, если бы только дождалась меня и мы бы поговорили, я уверена, я бы уговорила ее не делать этого.