Игры рядом

— Ты служишь ему с самого начала, — медленно проговорил я, больше для себя, чем для него. — Ты все эти годы был его шпиком. Ты… — у меня пересохло горло. — Ты устроил ту засаду, под Арунтоном. Дуглас был ни при чем… это ты.

— Всё должно было закончиться уже тогда, — яростно бросил Ларс. — И закончилось бы, если б ты не удрал с этим гребаным Ржавым Рыцарем!

— Ты потом вернулся, — беспомощно сказал я, отчаянно пытаясь найти путь к отступлению — не для себя, для Ларса. Боги, что же ты, ты ведь был моим другом… — Вернулся и набил морду Роланду за то, что они меня не спасли. Мне Грей сказал…

— Конечно, а что мне оставалось! Я уже тогда знал, что ты сбежал от Зеленых. И мне было велено вернуться и ждать твоего возвращения. И я ждал. Полтора года. Полтора сраных года в этих трижды проклятых лесах!!

Его трясло, а я смотрел на него, пытаясь сказать себе, что человека, которого я много лет считал своим единственным другом, никогда не существовало. Я повторял это про себя снова и снова, но поверить не мог: как же, вот он, сидит напротив меня, более нервный, чем обычно, но это же он, это Ларс, с которым мы через что только ни прошли…

— Ларс, — только и сказал я, — как же ты мог?

Он заскрежетал зубами, врезал кулаками по коленям. Пламя бросало беспокойные тени на его исказившееся лицо, делая почти неузнаваемым, и я вдруг с облегчением подумал: «Нет, это не Ларс, правда же, не он…»

— Ладно, — произнес Ларс. — Хорошо. Я тебе скажу. Меня зовут Ларс ле Мервиль, я семнадцатый граф Руанта, и я по уши в долгах. Я играю в карты с пятнадцати лет и всегда проигрываю. Я проиграл свои земли, родовой замок, приданое своих сестер, все состояние своих предков, и задолжал сверх того еще десять тысяч. Я сидел в долговой яме своего собственного города, когда пришел Шерваль и сказал, что выкупил мои долги. И теперь может вздернуть меня, как последнего бродягу, отдав моих обнищавших сестер замуж за своих пехотинцев. Когда он предложил мне поработать шпиком при человеке, которого я никогда не видел и о котором знал только то, что он лесной партизан, какого хрена мне было отказываться? Ты бы отказался на моем месте?

— Отказался бы, — мягко сказал я. Мне было его почти жаль. Дворянин. Подумать только. Ларс — дворянин. А ведь ничего удивительного — оттуда и его манеры, и знание Книги Лордов. Я, пожалуй, даже предполагал это, только не признавался самому себе.

Мы ведь ни о чем друг друга не спрашивали… А ему, должно быть, несладко пришлось, особенно на первых порах. Унизительная роль. Его выбрали, наверное, только потому, что Шерваль держал его за горло, а на такую грязную работу никого больше не нашлось. Да и его умение обращаться с арбалетом и опыт братарства с холопами в игорных заведениях скорее всего сыграли не последнюю роль. Он просто спасал свою гордость… пусть и таким странным образом. А у меня гордости никогда не было — мне бы на его месте нечего было спасать.

— Ох, не надо только разыгрывать благородство! — ощерился Ларс в ответ на мои слова. — Ясно, ты невинная жертва, я подлец и продажная шкура. На том и порешим.

— Почему он ждал так долго? — спокойно спросил я. — Шесть проклятых лет. Почему сразу не приказал тебе сдать нас?

— Откуда мне знать! Он требовал, чтобы я был с тобой рядом, оберегал от случайных стрел. Говорил, что голову мне снимет, если с тобой что случится раньше времени. Проклятье, Эван, ты думаешь, мне было легко? Я не мог бы играть в эти игры, если бы ненавидел тебя. Как можно шесть лет изображать чьего-то друга, не став им хотя бы наполовину? Пришлось искать в тебе положительные качества. А потом их старательно забывать, чтоб не терзаться, когда тебя на кол посадят. Но теперь-то я вижу, что ты просто трусливый придурок, которому вечно проблем мало на свою и чужие головы. Поэтому сдыхай, валяй. Мне насрать.

Он раздраженно пнул полено, вывалившееся из костра. Долго же он ждал, чтобы сказать мне всё это. Наверное, ему в самом деле приходилось непросто. Только сочувствовать ему я не собирался. Нечего просаживать фамильное состояние. Это никогда не заканчивается ничем хорошим. Повезло же мне, что у меня нет и не было ни гроша за душой… И никто не может скупить мои долги и сделать из меня шлюху.

— Может, оно и к лучшему, — не глядя на меня, бросил Ларс. — Мы ползли в последние дни, как черепахи. Теперь мне хоть не надо подгонять тебя, рискуя нарваться на подозрения. Пойдем в галоп, и гори всё…

— Куда ты торопишься?

— Мы еще сегодня должны были быть у Кельстера. Я предупредил, что можем задержаться, но Шерваль десять раз сказал, что ко Дню Жнеца ты должен быть у него.

Ко Дню Жнеца?..

Йевелин!..

Нет же… нет, нет, неужели ты еще там знала… нет же…

Я был так потрясен, что не слушал, что говорил Ларс дальше. Только подумал отстраненно: «Раньше он никогда не был таким разговорчивым». Что, в общем-то, теперь понятно…