Игры с богами

Что характерно, гигантская, высотой за шестьдесят метров, стена, называемая Большой, практически не охранялась. Контроль за входящими людьми и поступающим товаром осуществлялся только на многочисленных воротах, где и сосредотачивался весь личный состав так называемых пограничников и таможенной службы. И во внутренности толстенной десятиметровой стены со стороны Ро́змора вели тысячи никогда не закрывающихся проходов и лестниц. Желающие могли спокойно гулять по внутренним лабиринтам, а то и настоящие пикники устраивать на гребне стены или на верхних площадках возвышающихся квадратных башен. Но! Только семь дней из восьми! В первый же день недели, называемый чистец, любой найденный в толще стены или в башнях индивидуум подлежал строжайшему, жестокому наказанию – сбросу со стены в наружный ров.

Местные обитатели об этом знали и помнили всегда. Несмотря даже на то, что акции устрашения, а правильнее говоря, уничтожения лиц без постоянного места проживания, проводились крайне редко. Порой годами во внутренние лабиринты никто из числа жандармских чинов, администрации или гвардейцев не заглядывал. Это приводило к тому, что многочисленные переселенцы, мечтающие прорваться со временем на жительство в Параис, постепенно оседали, накапливались в Большой стене да начинали верить в собственную исключительность и везучесть. Но час наказания всегда довлел над ними и наступал в самую неожиданную пору. На гарпиях налетала многочисленная армия воздушных егерей, и наступала жестокая расплата. Причём егеря, используемые для молниеносных войн в иных мирах, не щадили никого: ни детей, ни женщин со стариками. И тогда наружные рвы наполнялись гниющими, разлагающимися трупами.

Страшно и печально…

Пожалуй, самая минорная и кошмарная сторона жизни в ДОМЕ. Почему творилась такая жестокость и чем руководствовались дэмы, устанавливая такой изуверский закон, не знал никто. Слухов и мнений имелось множество на этот счёт, но все они проходили по разряду «догадки и вымыслы». Тогда как сами властители, как и чины из их близкого окружения, никогда не делали комментариев по этому вопросу.

А те люди, кто в здравом уме, не задавали подобные вопросы.

Не задумывался на эту тему и рвущийся домой парень. Ему личных забот хватало. Зато общие расстояния Параиса и Ро́змора вконец измученный приключениями и голодом Труммер преодолел с одной пересадкой за два часа. И всё это время твердил про себя: «Лишь бы Галлиарда на какой турнир не смоталась! Лишь бы дни не перепутала! Лишь бы в загул со своими подругами по команде не ушла!»

Ибо имелись у этой красавицы некоторые недостатки. А именно: девичья память, излишний фанатизм к спорту и любовь ко всякого рода «девичникам».

Конечно, если подруги в домике не окажется, тоже ничего смертельного нет. В холодильнике имелись стратегические запасы съестного, да и небольшой погреб много поголодавший в детстве Поль забил так плотно, что даже гурману или обжоре хватит на год нормального существования. То есть в течение часа-полутора можно будет приготовить себе обильнейший обед. А то и сразу начать подъедать с сухарями ту же тушёнку из вскрытой банки.

Но ведь хотелось не только пить и есть. Как это ни показалось странным, но в жёсткой пролётке, нанятой для преодоления расстояния от станции до своего квартала, уже за первые пять минут парня растрясло так сильно, что вдруг наступило неуместное и совсем уже несвоевременное желание секса. Причём секса страстного, обильного и продолжительного.

«Что это со мной? – обеспокоился парень не на шутку, прислушиваясь к внутренним ощущениям. – По всем признакам и понятиям я через пару минут должен вывалиться из пролётки, подползти к дому и умереть от усталости прямо на пороге. А у меня вдруг такое фривольное настроение?.. Странно… Вульгарный энтузиазм так и прёт изо всех щелей… Может, я заболел?.. Или во время потасовки на меня сухим порошком медузного возбудителя сыпанули?.. Кажется, я уже готов изнасиловать Галли прямо за входной дверью… Хм! Вот она будет удивлена!..»

Увы! Взлелеянная в голодном детстве и недавно купленная обитель оказалась необитаема. Закрытые со стороны улицы наглухо ставни безмолвно утверждали, что дома нет никого.

Но истинный страх пронзил Труммера, когда он, открыв оба замка, попытался отворить входную дверь. Что-то за ней лежало, блокируя открытие, и пришлось надавить сильнее. И вот тогда в образовавшуюся щель свалилась с неприятным стуком рука. Женская рука с накрашенными ноготками. Но уже изрядно посиневшая и опухшая! Рука женского трупа.

Глава 5 Каждому своё