Игры с дьяволом

Хэйден выпрямился еще сильнее и улыбнулся, потому что знал, что его мать сейчас извлечет еще одно сокровище семьи Кэйси из своей памяти.

– Мне очень жаль, что я его не знал.

– Думаю, что ты, Хэйден Далтон Кэйси, был бы его любимчиком, так что тебе просто необходимо знать его философию жизни. Чтобы быть мужчиной, ты должен держаться некоторых вещей, которые будут священными по сравнению со всем остальным. Это нужно, чтобы ты мог уважать себя, чтобы мог жить с теми решениями, которые принимаешь. Ты должен уважать свою жену, потому что она твоя помощница и мать твоих детей. Нужно найти человека, которому ты сможешь доверить свое сердце и свои тайны, тогда у тебя будет своя тихая гавань. Но самое главное, ты должен уважать свою мать и свою семью. У человека, который не уважает свою мать, нет чести.

Хэйден отреагировал на ее слова так, будто он был надутым воздушным шариком, а она ткнула его в бок иголкой. Отец поделился с ней этой философией, когда ей было одиннадцать, потому что это было связано с Кэролайн. Для нее этот урок не был сложным, потому что ее мать, Тереза, всегда любила и поддерживала ее. Она была так важна для всей семьи, что никто и представить не мог, что когда-то ее не станет. Но для Хэйдена этот урок стал нравственной дилеммой.

На протяжении последних четырех лет Кейн растила умного, заботливого мальчика, который думал, перед тем как говорить, в отличие от его дяди Билли. Именно поэтому она заняла место Далтона, когда он умер. Думай сама, Кейн, и доверяй свои мысли только самым близким. Если ты будешь говорить, не подумав, это рано сведет тебя в могилу, или в клетку из шлакоблоков. Он помнила, как отец повторял ей это снова и снова.

– Ну и к чему нас это ведет? – Своим остроумием Хэйден был похож на Кейн.

Она засмеялась и подождала, пока официант поставит тарелки.

– К несколько затруднительному положению, ты так не думаешь?

Он засмеялся вместе с ней и выпрямился.

– Приятель, я рассказываю тебе о том, откуда ты происходишь. Зная это, тебе будет легче выбрать, что делать.

– Она не уважала нас, поэтому сложно уважать ее. Может, со временем?

– Твоя мать в городе. – Она увидела, как он выбежал из-за стола и помчался к выходу. Мук и Меррик побежали за ним. – Да, отлично прошло.

– Вы уходите, Кейн? – Официант подошел, чтобы убрать посуду и отменить их заказ, если она этого захочет.

– Нет, просто подогрейте это, когда я верну его. Скажите Джорджу, чтобы не торопился с главным блюдом. Мы недолго. – Она застегнула пальто и чуть не засмеялась, когда вся охрана последовала за ней. – Я лучше перееду в Висконсин, – пробормотала она. Охранники были необходимы, но в такие моменты они действовали на нервы.

– Стой, Хэйден. – Ее голос настиг его на тротуаре, и он прошел еще несколько шагов, и только потом остановился. Бунтарство хорошо в малых дозах, но ведь в этом возрасте все только начинается. Эта мысль напомнила ей о собственной юности и о том, сколько раз она выводила родителей из себя.

– Зачем она здесь?

Кейн наполовину прошла дистанцию между ними. Если Хэйден хочет продолжить этот разговор, то это не должно выглядеть соревнованием по крику на улице.

Мальчик понял намек и подошел ближе.

– Если тебе нужен ответ, я предлагаю тебе вернуться и сесть за стол. Если ты не согласен, мы вернемся домой, но не смей выходить один и подставлять себя под пули Бракато. Если сделаешь так еще раз, Эмма Кэйси будет волновать тебя меньше всего. Мы хорошо поняли друг друга?

Ее тон не оставлял ему возможности спорить. Кейн никогда не поднимала на него руку, и вряд ли что-то могло заставить ее сделать это, но ему не хотелось бы знать, что будет, если он действительно ее расстроит.

– Да, мэм.

Принесли две тарелки супа, и оба Кэйси сконцентрировались на еде. Кейн съела большую часть содержимого тарелки, прежде чем продолжить разговор.

– Ответ на твой вопрос такой: она здесь, потому что хочет все исправить.

– Это не так уж просто.

Она вытерла рот и положила салфетку обратно на колени.

– Еще один важный жизненный урок, сынок – ты, возможно, будешь разочарован, когда узнаешь, что не все в моей жизни связано с тобой.

– Что это должно означать? – Его улыбка говорила о том, что к нему вернулось хорошее расположение духа.

– То, что до того как ты родился и стал центром нашей вселенной, были мы. Другими словами, мы были вполне способны наслаждаться жизнью и без тебя. Она здесь, чтобы загладить свою вину передо мной.

– А что ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы она вернулась и спрашиваешь у меня разрешения?

Она засмеялась, довольная, что и к ней вернулось чувство юмора.

– Боже, какие мы сегодня храбрые. – Она взяла его за руку, чтобы он не встал. – Поезжай домой и подумай о тех временах, когда ты ее любил.

– Почему?