Игры с огнем. За гранью

Сам дурак, одним словом.

Ладно, поорали друг на друга, пар выпустили – это дело сплошь полезное! И будет. Теперь делом надо заняться.

Что у нас там? Экскурсия? До вечера мы все равно не выступим, а до утра Лисовский дожидаться не будет. Значит, пойдем скорее всего в ночь. Значит, спальное место ей сейчас ни к чему, а план самой Опорной точки посмотрит на любом эвакуационном, а больше ей тут ничего пока и не надо – пусть лучше сидит и ничего не трогает, а я, как и было приказано, загляну в медблок. Если девица у нас задержится (не дай бог!) то освоится, когда вернемся со смены.

Таскать блондинку за собой как тявкающую болонку не хотелось, в то, что она будет с таким шилом в заднице сидеть на месте ровно не верилось, я огляделся, и в голову таки пришла гениальная идея.

– Феррерс, во-о-он то здание видишь? Это столовая. Обойдешь – там за углом вход. По расписанию, обед будет минут через сорок, но для гражданских специалистов обычно делают исключение, если попросишь – тебя накормят. Телефон есть?

Блондинка молча выудила гаджет из кармана джинсов. Я выхватил у нее невесомый прямоугольник в нарядном серебристом пластике и быстро вбил в память свои данные.

– Пока тебе коммуникатор не выдали, вот. Если что, я на связи. Поешь и никуда пока не уходи, – посчитав на этом свою миссию по защите и опеке исполненной, я козырнул и отбыл.

Посмотрим, такая ли она умная, какой себя считает.

В медблоке было незаперто – значит, док на месте.

Символически постучав, я толкнул дверь и вошел:

– Привет, Джен!

Доктор крутнулась в кресле в мою сторону:

– Давно не виделись! Чего тебе? – несмотря на приветливую улыбку, тон у военврача был сложный.

Надо признать, заходя сюда я всякий раз отмечал, что на фоне стерильно-белого кабинета стройная шатенка в белом халате смотрелась отлично, и после моего развода у нас с ней кое-что было, но толком ничего так и не вышло – а на память осталась взаимная симпатия, сожаление о неслучившемся и вот эта легкая неловкость.

По крайней мере, с моей стороны – так уж точно.

– Слушай, у тебя не найдется лишней походной аптечки? Мало ли! Случайно! Очень нужно! – поинтересовался я, присаживаясь на стул для посетителей, и постарался улыбнуться как можно обаятельней.

– «Лишнего», Ив, у меня нет никогда и ничего! – назидательно отрезала доктор, глядя на меня снизу-вверх, но каким-то чудесным образом сверху-вниз.

– На этот раз, очень надо! Поверь, майор поймет и простит и даже премию выпишет за бурундучизм, то есть запасливость!

Строгий взгляд сделался заинтересованным:

– Ну-ка, и зачем тебе это «очень надо»?

Вопрос был закономерный, да я и не против был поделиться с доком новостями, от которых гудело сейчас все первое подразделение.

– У нас таки стажерка и меня назначили ее нянчить…

Джен присвистнула, и я только развел руками.

На мой взгляд, вся эта ситуация была один непрекращающийся фейспалм, и все её участники уверенными темпами штурмовали вершины неадеквата – один я, вменяемый, в центре стоял и офигевал.

Джен молча встала к сейфу, позвенела ключами, порылась в металлических недрах, и выложила передо мной широкую ленту, прошитую карманчиками и свернутую в рулон.

– Держи! Вообще-то на спецсредства по стажерке приказ должен быть, но я так полагаю приказ задним числом выпишут? Так, ты главное смотри шприц-тюбики с красной точкой вырубают, с белой полоской – успокаивают. Не перепутай, что ей, что тебе!

Еще одна…

Новость, очевидно, произвела на Джен сильное впечатление.

Это еще что! А какое впечатление она на меня произвела – м-м-м!

Я-то, дурак, надеялся, что к стажерам меня не приставят еще долго. В идеале – никогда.

Я сунул походную магическую аптечку во внутренний карман.

– Спасибо! – Магия с ними, с шуточками, поступок я оценил.

Джен была дамой строгой и, как правило, к ней даже умирающие являлись с бумажкой с тремя подписями и печатями, что помощь им по уставу положена. Утрирую, конечно, но приказ она затребовать имела полное право.

– Слушай, всяких стажерок-девиц обычно Тревор же выгуливает? За что тебя-то поставили?

– Воспитывают, – уныло отозвался я и, поймав жалостливый взгляд доктора, пояснил: – Да не меня! Мадам желает реальной службы. Чтоб вот прям реальной! Арвенгейл пытался было ее вразумить, так нет, ей будто ракетным топливом под хвост плеснули, говорят, вопила у него в кабинете так, что стекла звенели. Теперь ждем отправки на девятую щитовую. Так что должен был бы нянчиться Тревор, а буду – я.

Джен пыталась изобразить сочувствие, но выходило у нее так себе: глаза смеялись, выдавая хозяйку с потрохами.

– А как она тебе в целом? – спросила Джен. Щелкнул чайник, возвещая, что добросовестно вскипятил воду. – Чай будешь?

– Нет, спасибо, мне к подопечной возвращаться надо, – с сожалением отказался я и вернулся к предыдущему вопросу: – Пока не разобрался. Но по первому впечатлению – геморрой. В башке пафос, инструкции и завышенная самооценка – а нашлось ли там место для мозгов, пока не очень ясно… Идеализм, долг и гражданская ответственность прут изо всех щелей.