Игры с огнем. За гранью

Пришлось пожертвовать курткой: кое-как завернув в нее этот невнятный гибрид птицы и змеи и сунув кокон Аманде, я сумел сбежать на охоту.

Повезло – удалось достаточно быстро выследить и пришибить крупную зверюгу из местных травоядных, зелено-бурую и шипастую.

Ободрав и выпотрошив добычу подальше от пещеры (хотя мог бы и не проявлять такого великодушия!), я притащил тушку в наше временное пристанище и обнаружил, что двое моих питомцев друг с другом кое-как смирились. Кокон,из которого гордая птица так и не выбралась, лежал на животе и отчасти на груди у Мэнди, а сама Мэнди, лежала, закинув ноги на стену пещеры и подложив под голову руки.

В пещере потрескивал костер и булькала вода в переплетении силовых нитей, рядом с костром лежала горка вымытых клубней, которые мы приспособились употреблять в пищу вместе с мясом – Аманда подготовилась к моему приходу.

Я неосторожно шевельнулся, и птиц обнаружил мое присутствие. С истошным воплем он выстрелил всем телом из кокона, промчался всеми лапами по Αманде (надеюсь, она успела прикрыть глаза) и обвился вокруг моей ноги.

– Знаешь, – абсолютно спокойным и немного даже задумчивым голосом произнесла Мэнди, - я тут подумала… Утренняя истерика была беспочвенной. Меня ужаснула мысль о том, что нам понадобится еще десять дней, чтобы восстановить все десять точек. Думаю, не понадобятся. Сегодня, раз ты решил отдыхаем, а завтра я попробую прыгнуть к самой первой порталом. Эти места я уже знаю, к местному фону приспособилась – должно получиться. А ещё я думаю, что ты, Маккой, стал жертвой импринтинга,и что это – девочка.

Внезапность перехода от мисс Χолерик к рассудительной и задумчивой барышне впечатлила настолько, что меня хватило лишь на то, чтобы уточнить:

– Почему?

– Характер стервозный!

Я вздохнул.

– Ваша самокритичность, мисс Феррерс, достойна высочайших похвал, - пробормотал я себе под нос и на заинтересованное «Что?» повторил уже громче: – Что такое этот ваш импринтинг?

– А! Запечатление. Кого детеныш первым в жизни увидел – тот и мама!

– Нужно размолоть мясо в фарш! – азартно советовала Αманда спустя полчаса.

Мы поели, а вот накормить приблудную беду не получалось. Я порезал мясо на полоски, но привередливый гурман,изучив меню поочередно обоими глазами, от приема подношения воздержался.

– Думаешь, сработает? – несмотря на скепсис, я все же распустил полоски ножом на однородную массу.

– Точно поможет! – с уверенностью, происхождение которой было мне неясно, заявила Мэнди. - Α еще – попробуй изо рта покормить.

– Э…

– Да ладно, это просто! – советчица перевернулась на живот и принялась объяснять: – Значит,так: кладешь фарш себе в рот, подносишь птенца ко рту, остальное он сделает сам! Еще хорошо бы туда песочка намешать…

Подозрения, что надо мной издеваются, переросли в уверенность. Вопрос, почему я все же потянулся и соскреб с пола пещеры земляного песка, остается открытым.

– Ку?

Интонации у поднесенного к лицу птица были настороженные.

Кажется, он сомневалcя, кто тут кого собирается кормить.

Мэнди ерзала в своем углу, как в цирке, словно гадала, упадет эквилибрист с каната или не упадет.

Бросив на нее предупредительно-грозный взгляд, я решился,и открыл рот…

– Слушай, у меня два вопроса, – произнес я, когда кормежка закончилась,и я наконец-то смог выполоскать рот от смеси фарша и песка. – Первый: откуда ты все это знаешь?

– Наследственное! – беспечно пожала плечами Мэнди. - У меня мама зверомагом стать хотела.

– Стала? - заинтересовался я.

Представить леди Феррерс, выкармливающей птенцов смесью фарша и песка было мне не по силам.

– Не-а, – отмахнулась Аманда.

– Тогда почему наследственное?

– Так и я хотела!

– Понятно, - смирился я с тем, что мне ничего не понятно, и эту логику я никогда не постигну. – Тогда второй вопрос. Почему я всё это делаю?

Оголодавший птенец набросился на еду даже слишком охотно, ощутимо пощипав мне язык. Α наевшись до отвала, шустро переполз на наше ложе и, свернувшись там клубком, как змея или кот, уснул.

– Потому что ты – хорошая мать! – торжественно возвестила моя персональная язва и… шустро заняла освободившееся место, перебравшись мне на колени.

Я проигнорировал ехидную реплику, потому что помимо недостатков, у Мэнди были так же и весомые достоинства – и именно их исследованием я и занялся.

Наверное, следовало ожидать,что увлекшись друг другом, мы забудем про птенца – и случайно его придавим.

Совсем чуть-чуть!

Того, что будет потом ожидать не мог никто.

– КУУУУУ! – отчаянно завопил обиженный сонный детеныш. - КХА!

Вылетевший язык огня мы с Амандой синхронно приняли на щит.

– А-а-а-а! – заорал я, когда в разгар бурного секса в мою голую спину вцепились четыре когтистые лапы.

– А-а-а-а! – зарыдала Мэнди, когда почти в самый момент кульминации на нее обрушился орущий любовник.

– А-Α-А-Α! – заголосила гордая птица Поганка, запущенная моей жестокой рукой в свободный полет…

Пошел второй месяц с той, первой бури. Сегодня мы пережили нашу четвертую здесь – и первую, после которой с будущей паутины портала не слетело ни одной метки.