Игры с палачами

— После того как он мне все рассказал, я уехала домой и проплакала три дня. Я понятия не имела, как смогу жить с этим дальше. Вся моя жизнь была замешана на лжи. Все, что ему было от меня нужно, — получить отпущение грехов и спать спокойно. В детстве меня никто не любил, за исключением мамы, конечно. А потом я вдруг узнаю, что четверо мужчин, которые надругались над ее телом, а затем выбросили его, словно никому не нужный мусор, преспокойненько живут себе дальше. Они женились, вырастили детей, сделали карьеру. Они жили, совсем не раскаиваясь в содеянном. И что хуже всего, они и дальше будут жить, не понеся заслуженного наказания.

Хантер понимал, что подобного рода мысли могут сорвать крышу у любого, а у кого не сорвут, оставят после себя неизгладимую психическую травму.

— Вам не хуже меня известно, что я, узнав правду об убийстве матери, все равно была бессильна что-либо сделать. С тех пор прошло двадцать восемь лет. У меня не было никаких доказательств, за исключением слов умирающего. Никто ничего не стал бы предпринимать: ни полиция, ни прокуратура, ни власти штата — никто. Никто бы мне не поверил. Мне бы пришлось жить как прежде, так, как я жила все эти двадцать восемь лет. — Женщина замотала головой. — Думаете, я смогла бы?

Хантер вспомнил, что чувствовал, когда узнал, что его отца смертельно ранили при ограблении «Банка Америки». Тогда он еще не служил в полиции. Роберт до сих пор помнил ту бурлящую где-то в глубине его сердца ярость. Тогда, повстречав людей, убивших его отца, Хантер без колебаний застрелил бы их.

— Я уже подумывала о том, чтобы свести счеты с жизнью, — слова Оливии вернули его к действительности, — когда поняла, что если способна убить себя, то вполне созрела для того, чтобы убивать других. Точка. Я решила, что справедливость восторжествует, пусть даже вершить правосудие придется мне самой. Моя мама достойна того, чтобы за нее отомстили.

Несколько мгновений ее взгляд блуждал по комнате.

— Все это было похоже на сон. Мне казалось, что мама стоит рядом со мной, говорит что делать, движет моей рукой. Мой от… — Злоба перекосила лицо Оливии. — Деррик Николсон любил мифологию. Он все время читал книги, цитировал… Было бы только справедливо превратить его в мифологический символ.

Передернув затвор, женщина послала патрон в патронник.

Пришло время последнего акта.

Глава 116

Хантер вновь взглянул на Оливию. Не было ни малейшей возможности приблизиться к ней, застав врасплох. Она заметит и будет стрелять. Помещение слишком большое, а женщина стоит слишком далеко от него. Добежать он не успеет. К тому же он лежит на полу, руки и ноги расставлены в стороны, из-за чего он похож на морскую звезду. Мышцы затекли. Двигаться быстро и проворно он не сможет.

— Хотите увидеть мою последнюю «скульптуру»? — спросила Оливия. — Последнюю теневую марионетку? Это будет завершающим актом моего правосудия.

Хантер прижался подбородком к полу и взглянул вверх, сначала на женщину, а затем на Скотта. Мужчина до сих пор был без сознания.

— Оливия, не надо!

—  Нет, надо!Двадцать восемь лет Деррик Николсон умащивал свою совесть и успокаивал сердце мыслью о том, что он сжалился над дочерью бедной проститутки. Двадцать восемь лет эти подонки преспокойно жили без наказания и покаяния. Теперь пришла моя очередь успокаивать сердце, если оно у меня еще осталось. Вставайте, — приказала она.

Хантер медлил.

— Я сказала: «Вставайте».

Женщина навела на детектива пистолет.

Мускулы и суставы Хантера болели. Он начал медленно подниматься с пола.

— Ступайте туда. — Оливия указала рукой налево. — Прижмитесь спиной к стене.

Хантер подчинился.

— Видите фонарь на полу? Справа…

Детектив опустил глаза и кивнул.

— Возьмите его.

Хантер взял фонарь.

— Поднимите фонарь на уровень груди и включите.

Детектив помедлил, стараясь понять, что же происходит.

— Мне пришлось импровизировать, — сказала Оливия. — У меня был разработан план… хороший план… жестокий план… Ему было бы очень больно. Но при сложившихся обстоятельствах надо внести определенные изменения. Надеюсь, вам понравится. Включите фонарик.

Хантер поднял руку с фонариком на уровень груди и включил его.

Оливия отошла в сторону. В луче света показался Скотт. Он все еще был без сознания. Голова была откинута назад. Рот приоткрыт так, словно мужчина заснул в таком положении и вот-вот захрапит. Лежа лицом в пол на расстоянии нескольких футов от Скотта, Хантер не заметил, что Оливия прикрутила тонкую, но, похоже, крепкую проволоку ко второй напольной лампе на расстоянии четырех с половиной футов от пола. Длиной проволока была около двух футов. Оливия обмотала ее конец вокруг обрубка указательного пальца Скотта.