Игры с палачами

— Преступник принес все необходимое с собой, — объяснила слова подчиненного капитан Блейк. — Он проник в дом, уже имея четкий план того, что собирается делать. На месте преступления все было залито кровью. Расправившись с жертвой, убийца и сам должен был быть весь в крови. То, что судебные эксперты не обнаружили следов крови вне пределов спальни, означает, что преступник запасся сменной одеждой. Думаю, он сунул грязную одежду в полиэтиленовый пакет. — Женщина заправила прядь выбившихся волос за ухо. — Несмотря на ужас, царящий на месте преступления, в поступках убийцы нет ничего случайного, Дуэйн. Преступление было тщательно спланировано до последней мелочи.

Окружной прокурор Брэдли тяжело вздохнул и провел рукой по нижней части своего лица.

— Деррик был не только моим коллегой. Он был моим другом.

Его тон несколько изменился. Казалось, он обращается к жюри присяжных с заявлением.

— Я знал его на протяжении двадцати лет… даже больше… Я ужинал в его доме. Он — в моем. Я знал его жену и дочерей. Именно я сопровождал их в морг для официального опознания. — На скулах прокурора заходили желваки. — Им до сих пор неизвестны подробности жестокого убийства их отца. Они понятия не имеют о «скульптуре». Не думаю, что им следует об этом знать. Это их добьет. — Брэдли взглянул на детектива. — Деррик был отличным прокурором и хорошим семьянином. Мы так расстроились, когда врачи диагностировали у него рак легких, а теперь вот…

Он бросил взгляд на папку и разложенные на столе капитана Блейк фотографии. Если окружной прокурор ожидал от кого-нибудь ответных реплик, его ожидания не оправдались.

— Барбара сказала, что первым делом вы собираетесь изучить дела всех тех, кого Деррик отправил за решетку.

— Ну… да, — сказал Хантер.

— И я бы начал с этого. Возможно, вы не настолько некомпетентны, как мне показалось сначала. — Расстегнув пуговицу на кармане пиджака, прокурор извлек оттуда визитную карточку и протянул ее детективу. — Это лучшая из моих сотрудниц.

Хантер прочел: «Алиса Бомонт. Бюро расследований окружного прокурора Лос-Анджелеса».

— Она незаменима, если надо покопаться в прошлом человека. Компьютерный гений. У нее есть доступ ко всем нашим архивам. Алиса сможет найти любые файлы, имеющие отношение к служебной деятельности Деррика.

Хантер сунул визитку в карман своего пиджака.

— Надеюсь, вы не из тех, кого пугает перспектива работать с женщиной умнее вас?

Брэдли улыбнулся. Хантер улыбнулся в ответ.

— А теперь о том, что волнует меня больше всего, — снова стал серьезным прокурор. — За годы работы Деррик очистил улицы города от многих подонков, которых ловили вы, — Брэдли бросил многозначительный взгляд на капитана Блейк, — или ваши подчиненные, Барбара. Закон прост. Вы ловите преступников, мы готовим обвинение, а потом направляем дело в суд. Там преступников ждут судья и двенадцать присяжных. Поняли, к чему я клоню?

Капитан Блейк промолчала.

Хантер кивнул.

— Если убийство Деррика Николсона — месть, то он может быть только первым номером в длинном списке.

— Верно. — На лбу окружного прокурора выступили капельки пота. — Если это месть за давний приговор, лучше будет, если вы поймаете сумасшедшего ублюдка как можно раньше. В противном случае будут еще жертвы…

Глава 12

Солнце нестерпимо палило с безоблачного голубого неба. Из кондиционера в салон серебристой «хонды сивик» лилась струйка прохладного воздуха. Машина свернула на Сто пятую федеральную автостраду, направляясь на запад. Дорога не должна была занять более двадцати пяти минут, но Хантер и Гарсия проторчали в пробке больше получаса, двигаясь вперед с черепашьей скоростью и то и дело останавливаясь. Их ожидали еще минут двадцать пути, а может, и больше.

Эмми Доусон, сиделка Деррика Николсона, которая присматривала за умирающим по будним дням, жила в одноэтажном частном доме с тремя спальнями вместе с мужем, двумя дочерьми-подростками и шумным маленьким песиком по кличке Крикун. Дом находился на тихой улочке в районе Леннокс, на юго-западе Лос-Анджелеса.

Эмми взяли на работу через пару дней после того, как у Николсона обнаружили рак.

Когда Гарсия наконец свернул на улицу, где жила Эмми Доусон, термометр на приборной доске показывал, что снаружи восемьдесят восемь градусов по Фаренгейту.[7] Остановив машину напротив дома медсестры, детективы выбрались из нее во влажный и спертый воздух. Лучи солнца сразу же начали обжигать им лицо.

Дом выглядел старым. От дождя и солнца краска на подоконниках и на входной двери выцвела и местами потрескалась. Окружавшая дом кованая ограда поржавела, а кое-где была погнута. За палисадником перед домом давно никто не ухаживал.

Хантер трижды постучал в дверь. Из глубины дома донесся лай. Не громкое, сердитое гавканье, способное испугать потенциального вора, а истеричное тявканье, из-за которого у человека через несколько минут начинает болеть голова. Впрочем, Хантер и так страдал от головной боли.

— Перестань, Крикун, — раздался из-за двери женский голос.