Игры с тенью

— Вот, и самое главное, никаких поганых ощущений. — Протянул Арролд, поглядывая на Т'мора. Парень в ответ только хмыкнул. Ну не объяснять же хоргу, что при путешествии в тенях, сам Т'мор не испытывает ровным счетом никаких неудобств. Зачем?

— Я заметил. — Ответил парень, и глянув в сторону удаляющихся из рощицы храмовников, поинтересовался, — ну, и когда мы получим нашу часть добычи?

— Нашу? — Чуть расслабившись с уходом «броненосцев», Арролд чуть приопустил щиты и, усмехнувшись, изобразил удивление. — То есть завалил зверюгу я, а трофеи пополам, так что ли?

— Заметь, ты сам это предложил. — Развел руками Т'мор.

— Хам ты, гардэно. — Притворно печально вздохнул хорг, но тут же плеснул смехом. — Не волнуйся. Сейчас на выезде из заповедника, получим свою часть. Поехали?

— Ага. — Кивнул парень. — Тем более и пожевать чего-нибудь уже хочется…

— Обжора. — Констатировал Арролд, разворачивая своего коня, чем вызвал очередную усмешку Т'мора и предвкушающее ворчание Уголька, привычно согревающего руку человека.

Матушка Ирна, словно услышав эту маленькую перепалку, встретила побратимов накрытым столом, за которым к некоторому удивлению Т'мора, уже устроился Байда. Правда, пока еще ничего не попробовавший… Все-таки, кажется, нахальство кузнеца-артефактора имело свои пределы, и он не стал разорять стол в отсутствие хозяина дома. Так что, несчастный здоровяк, каменным изваянием застыл на стуле, и только страдальческий взгляд, которым он сверлил исходящие паром блюда, да свист, с которым его мясистый нос жадно втягивал соблазнительные ароматы, выдавали всю глубину его мучений и стойкость духа, с которой Байда переносил вынужденное бездействие в ожидании Арролда и Т'мора.

— Ну, наконец-то! Явились урговы дети! — Грохотнул кузнец, едва побратимы вошли в столовую. — И где же вас носило? Неужто толстолобики так задержали?

— Да нет. — Покачал головой Арролд. — Мы от них уже давно слиняли. Просто, надо было немного развеяться после этого их театра абсурда, вот мы с Т'мором и решили устроить короткую охоту.

— Сами к храмовникам полезли, значит… Ну-ну. — Проворчал Байда, не переставая наполнять свою тарелку. — Мозги у тебя есть или нет, Арри? Мне почему-то кажется, что уже нет. Все в ллиале утопил.

— Да ладно тебе. — Арролд откинулся на спинку стула. — Все же в порядке, все целы. Ну, что бы они мне сделали?

— Да кто их знает?! — Рявкнул Байда. — Я с вашим народом уже не одну сотню лет по одним тропам хожу, но даже сейчас не могу сказать, что способен просчитать действия Храма, и его реакции.

— Так то ты. — Пожал плечами невозмутимый, несмотря на уже пышущего раздражением артефактора, Арролд. — Никто, кроме хорга не способен понять Храм, и никто кроме Храма не способен читать хорга. Слышал такое изречение?

— Читал. — Буркнул внезапно успокоившийся Байда. — И все-таки, поясни, зачем тебе понадобилось дразнить храмовников, сразу после вашего представления в трактире? Заметь, это не только мне интересно. Кажется, Т'мор тоже не откажется выслушать твои объяснения.

Байда ткнул обглоданной птичьей костью в своего соплеменника, внимательно следящего за перепалкой старых знакомых.

— Да тут и объяснять нечего. — Вздохнул Арролд. — Храм, как дикий хафф, бегущий для него законная добыча. Попытайся мы сбежать после сегодняшнего происшествия, или даже просто затаиться, храмовники восприняли бы это как немощь. А она претит Тьме. Зато, заявившись в заповедник, мы, можно сказать, заставили хаффа отступить. Теперь у Храма нет повода, что бы обвинить ап Хаш в слабости. И, как следствие, если храмовники возжелают препятствовать клану в присоединении к Верхней обители, у них не останется иных путей, кроме как объявить о ритуальном поединке Перехода. Никаких ножей в спину, никаких ядов и магических ловушек, это будет нарушением кодекса Храма. Вот так.

— А говорил: «охота, развеемся»… — Вздохнул Т'мор. — Вот сразу толком, объяснить не мог?