Игры с Тьмой (СИ)

Повелитель вампиров посмотрел на меня так, словно сомневался в том, что с моей головой все в порядке.

— Алувьен, ни один вампир никогда не поднимет на меня руку, но они могут заказать убийц, как вы сейчас удостоверились, — жестко улыбнулся Кармил-кнез, — теперь, я думаю, вы поняли, как серьезно мое положение.

— Я хорошо отработаю сто золотых, в этом вы удостоверитесь, — заверила я его, вытирая клинки, — еще никто не жаловался на мою работу.

— Потому что боялись, — он изогнул губы в улыбке, но она не коснулась его глаз.

— Тоже самое я хочу сделать и с вашими подданными. Я хочу, чтобы они были так напуганы, что даже не смели пойти против меня, — моем голосе звенела сталь, а глаза стали холодны и далеки, как зимние звезды.

Лицо вампира надело маску пустоты и неопределенности. Типичная реакция существ, когда сталкиваются со мной, когда я в таком состоянии.

— Когда вы хотите, что бы я созвал Совет? — спросил он.

— Желательно, завтра днем, когда ваши силы немного ослабевают, — задумчиво ответила я, прикидывая свои шансы остаться живой после серьезной стычки с главами кланов.

— Хорошо, тогда завтра в полдень, — кивнул вампир и глянул в окно, — солнце встает, то есть уже сегодня в полдень. Зачем вам флейта?

Я материализовала свою флейту и поднесла ее к губам. Как удобна эта маска, подаренная Тенианом. Мне не приходиться ее снимать, чтобы покушать или сыграть на флейте.

Не объяснять же вампиру, что это дань мертвым горгулиям? Он просто не поймет меня. Я закрыла глаза и начала играть. Тихая, нежная и печальная мелодия, слышная всему замку и окрестностям, полилась из флейты. Как давно я уже не играла! Мне казалось, что сочиненная мелодия сейчас по-другому звучит, что-то появилось в ней, какая-то горькая нотка сожаления и отчаяния. Музыка резала по ушам своей печалью, а в горле, по крайней мере у меня, появился горький ком, похожий на ком битого стекла, который просто невозможно проглотить.

Когда я закончила играть, у меня почему-то был камень на душе. Я обернулась к Кармил-кнезу, который изображал из себя статую, пока я играла. Что-то мелькнуло в его рубиновых глазах, а поза была закрытой, словно он хотел защититься от моей мелодии, но он все же ее слушал.

— Когда ты понимаешь, что жизнь ценна, то начинаешь ценить каждую, — произнесла я, глядя в окно.

— Быть убийцей — это тяжело для всех, — в тон мне ответил вампир и горько улыбнулся одними глазами.

— Да, для всех, — кивнула я, — кроме маньяков.

— Кроме маньяков, — задумчиво повторил он.

Я впервые посмотрела на вампира в новом свете. Ведь он с самого рождения убийца, как только он родился, ему уже пришлось пить кровь, чтобы жить. Скорее всего, в своем детстве он видел столько смертей, сколько не видела я, но есть тенденция, что в скором времени увижу. Каково ему от рождения быть мертвым? Знать, что он не живет, а просто делает вид, что живет? Вот вампиры для того и делают себе Спутников, потому что они тогда хоть как-то прикасаются к жизни.

Впрочем, это мое мнение. Скорее всего, вампиры думают иначе, а я просто стала сентиментальной дурой.

— Мне нужно переждать рассвет, — произнес Кармил-кнез, — потом мы с вами еще поговорим.

Он легко поклонился, как мне показалось слегка издевательски, и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Я брезгливо скривила губы, посмотрев на трупы горгулий. Хоть бы кто прибрал здесь. Словно подслушав мои мысли, в комнату вошли вампиры — Слуги и быстро прибрались, чтобы быстро лечь в гробы, ведь только Господа могут находить на солнце, а Слуги сгорают на нем.

Я вдруг вспомнила, что мне еще надо разобраться с Тенианом и Илэром, и вышла из комнаты. Их я нашла в библиотеке, где они явно о чем-то спорили, но как только они почувствовали мое приближение, сразу замолчали. Это я поняла, когда заметила ускользающую тень злости и гнева в их глазах. Опять пикировали друг с другом.

Я села в третье кресло и тихим, вкрадчивым голосом поинтересовалась:

— Вы мне ничего сказать не хотите?

— Ты о чем, Тьма? — слегка удивленно спросил глава.

— О метках, — спокойно ответила я, что обеспокоило их. Они ожидали, скорее всего, что я закачу им такой скандал, что мало не покажется. А тут я такая спокойная, что навевает плохие мысли.

— О каких метках, Алувьен? — промурлыкал, как обычно, Илэр, — неужели, ты решилась стать моей Хранительницей?

— Вы поставили на меня по метке, — я проигнорировала Илэра, — зачем?

Илэр и Тениан переглянулись, молча переговорив с собой. Мне это не понравилось.

— Алувьен, мы поставили тебе по метке, потому что иначе ты бы не выжила, — ответил глава, — даже если бы ты была до горлышка наполнена жизненной энергией, то все равно бы ты не выжила.

— Кто первый поставил метку? — так же спокойно продолжала я, но мой голос немного похолодел.

— Я, — улыбнулся темный эльф медовой улыбкой, — потому что я чистокровный темный эльф и поэтому моя метка должна быть очень сильной, но…