Игры с запредельным

Когда очередь доходила до сталкера, все мужчины слушали его истории, не перебивая и с открытыми ртами. Здесь у костра участники «прогулки» впервые узнали, что этого нелюдимого бродягу в нормальной жизни звали Костиком и был он когда-то самым простым инженером захудалого провинциального городка. Но жизнь его в нормальном мире была совсем кислой, и, лишь чудом попав в одну из Зон и там, столкнувшись с не припудренной иллюзиями реальностью, он понял, что больше не может так жить, не хочет так…

Из рассказов Лангуста стало ясно, почему отряд не пошел нахоженными тропами. Причин было две. Первая — сталкер всегда ходил один и предпочитал все опасности обходить стороной, не тратить зря патронов и не переть напролом. Вторая причина в какой-то степени проистекала из первой. Дело в том, что вокруг этих троп в Зоне пасется слишком много любителей легкой поживы, которых отверг большой мир. И здесь эти изгои, совсем потеряв страх, сбивались в банды и грабили караваны при любом удобном случае. И вообще, люди, по мнению сталкера, являлись самой большой угрозой в любой из Зон Посещения.

Что-то в его словах было здравое, но, вместе с тем, и грустное. Действительно, аномалии к путникам абсолютно безразличны, они убивают без какого-либо умысла. Да и мутанты, на самом-то деле, не так уж страшны. Если они сыты и если ты сам не лезешь в их логово, они предпочтут с тобой не связываться. Глядя на мутанта, сразу можно понять, что он задумал — напасть на тебя, отпугнуть от своей норы или ретироваться. А вот люди — фрукты загадочные, лживые и ядовитые.

Посиделки затянулись глубоко за полночь. Лишь когда пространство стало обволакивать покрывало аномального тумана, мужчины затушили костер, разобрали свои порции вареного «атомного риса» и влезли в коконы спальников.

Ночь прошла без происшествий: те, кто сменил дозорных, с трудом запихали в себя жменю остывшего красного риса и, как зайчики-энерджайзеры, бодренько простояли на посту, пока не рассвело.

Приготовив скромный завтрак, Лангуст распинал всех спящих и стал готовиться к походу.

Ужасное утреннее похмелье, терзавшее мужчин, мгновенно испарилось от целебного действия слипшейся кучки холодного красного риса, и народ быстро пришел в норму. Но, по необъяснимым причинам, отступившее физическое недомогание все равно оставило какой-то эмоционально неприятный осадок, некое похмелье духа. А потому мужчины продолжали морщить физиономии, как будто их мучило самое обыкновенное похмелье.

Недопитый бренди, накануне бережно слитый в пустую флягу, был торжественно вручен Владимиру — второму ночному дозорному, который так и не вкусил застольных щедрот ночной посиделки. Коротко стриженный низкорослый крепыш, который за свой рост получил добродушное прозвище Смол, молча кивнул в знак благодарности и спрятал флягу в рюкзак.

Сегодня отряду предстояло покрыть большое расстояние за один марш-бросок по опустевшим на время сезона туманов горным тропам, там, где не рискнули бы пройти даже проводники с зеленым рейтингом. Эти удобные для пешего хода и относительно безопасные тропы в сезон туманов становились «гиблыми стежками». Вовремя сезона, кроме самих аномальных зон, в горной и холмистой местности, начинали активно проявляться и другие смертельно опасные явления, вызванные взаимодействиями ИФП друг с другом или с окружающим пространством.

Эти явления были в десятки раз опаснее самих аномальных зон, потому как возникали в пространстве практически непредсказуемо, протекали бурно и распространялись с огромными скоростями. И лишь фундаментальные познания Лангуста в этой области давали отряду надежду безопасно пройти по территориям, где наверняка сгинул бы любой караван.

Глава 9. Аз воздам

Утро выдалось прохладным, а потому все шли молча, насупившись, недобрым взглядом всматриваясь в аномальный туман. В сознании мужчин эта серо-белая хмарь уже начала превращаться из опасного врага в доброго союзника.

Игроки, которым обратный путь от Разлома предстояло пройти самостоятельно, уже стали присматриваться и понемногу различать в дымке едва заметные отклонения, о которых им рассказывал Лангуст. И сталкер был прав, когда говорил, что в Зоне выживают лишь те, которые никуда не спешат. Если идти на пределе внимания, то большинство аномальных зон можно обнаружить и без метания ржавых гаек или стрельбы перед собой мелким щебнем из рогатки.

Области ИФП в любом случае как-то взаимодействовали с нормальным пространством, и зачастую эти взаимодействия проявляли себя визуально. Какие лучше, какие хуже, но проявляли. А те зоны, которые глазом не определить, тоже как-то воздействовали, но уже на другие органы чувств. В любом случае, все аномальное пространство Зоны вырисовывалось в сложную комплексную картину с золотым названием «Тише едешь, дальше будешь».