Игры с запредельным

А эти растения! Многие из ученых лишь строили предположения, откуда берутся аномальные культуры разной чистоты, разного качества, а я причину уже знаю наверняка. Ведь все так просто, нужно было лишь задницу оторвать от мягкого кабинетного кресла и в Зону прийти за знаниями. Качество этих семян зависит всего — навсего от того, как долго они в период своей жизни от посева до сбора урожая находились в той или иной зоне ИФП. Всё, больше никаких хитростей!

Кстати, и такое разнообразие мутантов здесь — в силу тех же причин. Порой потомство на материнскую особь абсолютно не похоже. А все потому, что беременная мамка не через одну зону ИФП пробежала, пока его вынашивала. Не говоря уже о том, что яйцеклетки могут быть изменены аномальными воздействиями еще задолго до самого зачатия. А потом эти измененные особи еще и спариваться между собой начинают… И это происходит каждый день. Каждый божий день на свет появляются все новые и новые неизвестные особи, новые биологические гремучие смеси.

Но если подумать, то растения — единственная жизненная форма на планете, которая лучше всего умеет приспосабливаться к аномальной реальности. Зерна прорастают даже в таких зонах ИФП, в которых длительное пребывание человека и животного несовместимо с жизнью. Как это у них получается? Пока не знаю. Пока…

Глава 12. Под небом грозовым

Солнца здесь не было. Конечно, его не было видно практически по всей Зоне Три-Восемь, но раньше оно хоть как-то просвечивало сквозь серое заваленное облаками небо, напоминая людям, что дневное светило существует. И все знали, что оно будет каждое утро рассеивать густой мрак ночи, загонять в норы и темные расщелины ночных хищников, светить и даже как-то согревать.

Приглушенный свет Солнца дарил всем понимание того, что это агрессивное и исковерканное пространство — все же их родной мир, Земля, и что окружающий кошмар не будет длиться вечно. Стоит лишь захотеть покинуть аномальные земли, и уже очень скоро все успокоится, придет в норму, а уставшее тело упадет в объятия родного дивана напротив телевизора. Не нужно будет метать перед собой гайки и камни, кого-то убивать, до боли всматриваться в пространство и семь раз думать, прежде чем куда-то поставить ногу, сделать очередной шаг…

Но здесь и этот призрачный ориентир, являющийся некой опорной точкой в сознании, исчезал. И человек под «грозовым куполом» попадал в совершенно чужой мир — в чужую реальность с чужими законами природы, абсолютно чужими ценностями. Вместо естественного светила внутренние сумеречные земли подсвечивали бело-голубые молнии, беснующиеся в колпаке «грозового купола». Этот разрядный светильник работал непрерывно с того самого момента, как Зону Три-Восемь встряхнул кризис девяносто первого года. Здесь не было ни дня, ни ночи — только вечные мерцающие сумерки, иногда освещаемые восходами и закатами аномальных зон плазменной природы.

Рокот громовых раскатов под куполом был ослаблен неизвестными факторами во много раз. Возможно, это было влияние прослоек разреженного воздуха в атмосфере или же каких-то других явлений, связанных с аномальной природой Зоны. Так или иначе, но расслышать стоящего рядом можно было, даже если он говорил из-под противогаза.

Кроме черной сферической завесы «грозового фронта», других туч или облаков здесь не было. Каждый, кто впервые оказывался по другую сторону перевала, в первую очередь устремлял свой взор именно в это непривычное небо, на огромнейший светящийся купол. И лишь когда разум насыщался этим грандиозным зрелищем, человеческий взгляд опускался вниз, на черную выжженную землю.