Игры с запредельным

Прибор, собранный вокруг какой-то странной штуковины с кристаллами, ожил и начал мигать лампочками ииздавать сразу несколько пульсирующих звуков, отличающихся друг от друга тональностью. Пощелкав тумблерами на его панели, потыкав поочередно в кнопки и покрутив какие-то ручки, проводник добился того, что остался звучать лишь один пульсирующий сигнал. Руководствуясь показаниями этого прибора, Лангуст свернул в соседнюю расщелину, в которой дозиметр начал орать благим матом, остановился на большом валуне и повернулся к отставшим мужчинам лицом.

То, что произошло дальше, буквально повергло всех ходоков в неописуемый ужас. Проводник, который только что стоял в узкой расщелине и призывно махал отряду рукой, развернулся, сделал шаг вперед и попросту исчез, бесследно растворился в пространстве. Лангуст предупреждал, чтобы мужчины, не обращая внимания на любые странности, в точности повторяли все то, что делал он, и говорил, что впереди всех ждет нечто удивительное. Но это его странное исчезновение пробудило в душах людей натуральный животный страх. Чувство самосохранения подняло внутри сознания истерическую панику и отталкивало ходоков прочь от того фонящего места, вступив на которое можно было попасть в самое страшное пространство во вселенной. В пространство абсолютной неизвестности.

Первым преодолел свои сомнения и страх Сергей. Он стал на камень, где на пыльной поверхности виднелась обрывающаяся цепочка следов сталкера, затаил дыхание, сделал шаг вперед и точно так же исчез. За ним, под звуки орущих индивидуальных дозиметров, последовали и остальные, в строгой очередности убывания смелости по некой абсолютной шкале. Так или иначе, но все сделали этот шаг, переступив сразу несколько психологических барьеров в забившемся в норку и попискивающем оттуда сознании.

Сумрак резко закончился, и вместо темного гремящего неба вдруг вспыхнуло яркое теплое лето. Вот мгновение назад вокруг были радиоактивные просторы, скалы, трещины, черный пепел и притаившиеся в расщелинах мутанты и бац — лето, тропики, зеленая трава, странное матовое небо, яркие краски окружающей природы и ослепительный свет, идущий со всех сторон.

Нереальность окружающих пейзажей заставила каждого из мужчин стать парализованным столбом и с отвисшей челюстью созерцать взявшуюся из ниоткуда цветущую землю. Когда глаза людей привыкли к яркому свету, они смогли увидеть, что все окружающее пространство было буквально нафаршировано прозрачными переливающимися мыльными пузырями огромных размеров и всевозможных экзотических форм, которые либо висели в воздухе, либо накрывали собой склоны холмов и колосящиеся разноцветные рисовые террасы.

Здесь, в этом непонятном месте, абсолютно все аномальные зоны были видны визуально. Подсвеченные странным наполняющим пространство светом, их дышащие, словно живые, границы различались очень четко. И хоть аномалий здесь было превеликое множество, но попасть в любую из них теперь можно было лишь умышленно.

Было еще одно странное обстоятельство, которое многие заметили не сразу: дозиметр здесь как умер, он молчал и высвечивал на шкале одни нули. Даже естественного радиационного фона в этом месте не было.

* * *

Улей. Вот оно — идеальное общество. Общество, где каждый знает свое место, работает добросовестно и слаженно на всеобщее благо. И при том ни одна рабочая особь не выходит на демонстрации и не отстаивает свои права быть королевой улья, рядовой маткой, трутнем или элитным стражем. Это один единый организм, состоящий из многих особей; одна централизованная структура, молниеносно управляющая всеми процессами улья, без коррупции, бюрократии и ненужных бумажек. Столь эффективное общество легко вытеснит недоразвитое человечество, как только столкнется с ним на узкой тропке естественного отбора. И, возможно, это самое столкновение кто — то уже начинает тайно готовить.