Игры сердца (ЛП)

— Если бы ты такое сотворила с моим двором, я бы выстрелил. — Ее глаза встретились с его глазами, и она спросила:

— Ты бы застрелил их?

— Нет, я бы выстрелил в них и напугал их до чертиков. Они могли бы сбежать, но они бы сбежали в обосранных штанах.

Она ухмыльнулась ему, ее рука скользнула вверх, обвившись вокруг его шеи, ее лицо приблизилось, когда она прошептала:

— Мой альфа, горячий парень.

— Не нужно лезть в мой двор.

Ее ухмылка стала шире.

— И в машину моего сына.

Ее ухмылка превратилась в улыбку.

— И к моей дочери.

Ее улыбка погасла, лицо стало нежным, пальцы напряглись на его шее.

Майк поднял руку, обхватил ее за затылок, притягивая к себе и чувствуя, как ее мягкие волосы скользят по его коже. Он коснулся ее губ своими, затем ослабил давление и поймал ее взгляд.

— А теперь заткнись, дорогая. Я вымотался.

— Я тоже, — прошептала она, затем отстранилась, чтобы перекатиться к прикроватной тумбочки.

Майк потянулся к своей, заметив, что Лейла лежала на полу у его кровати. Больше не будучи постельной собакой, теперь она стала сторожевой собакой.

Черт, он любил свою собаку.

Вместо того чтобы потянуться к свету, он наклонился и похлопал ее по заду. Она повернула голову, окинув его оценивающим взглядом, потом отвернулась, не сводя глаз с двери, когда он потянулся к ночнику, погружая комнату в темноту.

Мгновенно Дасти снова прижалась к нему, и Майк просунул руку под нее, обняв ее за талию.

— Надеюсь, что все уляжется до того, как Хантер, Джерра с детьми приедут к нам на весенние каникулы на следующей неделе. Это было бы отстойно, вандалы и кровная месть подростков, разъяренные братья и так далее, когда у нас будут гости, мы должны весело проводить время, — заметила Дасти.

— Понимаю, они разберутся, — ответил он.

— Это правда, — пробормотала она, устраивая голову у него на плече.

— А теперь спи, милая.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, Ангел.

— Спокойной ночи, красавчик.

Дасти прижалась ближе, ее рука, обхватившая его живот, на секунду напряглась, а затем отпустила.

Майк уставился в темный потолок, и, когда тело Дасти расслабилось, и она всем весом навалилась на него, когда она заснула в безмолвной темноте, он больше не мог сдерживаться.

Что-то надвигалось, и надвигалось совсем нехорошее. Весь день его внутренности были напряжены. И это дерьмо сегодня было не тем «нехорошим».

И, проработав копом двадцать лет, он научился прислушиваться к своей интуиции.

Тихо, он прошептал: «Дерьмо», в темноту.

Лейла негромко тявкнула в знак согласия.

Верно.

Вот оно что было.

Даже собака чувствовала.

Дерьмо.

19

Договорились

Майк перевернул меня на спину, и его рука скользнула вниз по моему боку, вниз по животу, вниз, вниз. Приподнявшись на локте, его глаза не отрывались от моих, мои руки обхватили его, его пальцы начали намеренно играть у меня между ног, пока я тяжело дышала и держалась изо всех сил.

Боже, то, что он делал своими пальцами, было приятно.

Боже, это было так приятно.

— Детка, — выдохнула я, и он опустил голову, одаривая меня медленным обжигающим поцелуем, в то время как его пальцы продолжали ласкать.

Так было лучше. Намного лучше. Господи. Боже.

Мы были на стадии обжигающего поцелуя, когда мои бедра начали двигаться, живот напрягся, а Майк прервал поцелуй. Я ошеломленно сосредоточилась на нем, разглядев, как его глаза скользят по моему лицу, вниз по моему телу к его руке между моих ног.

Мои бедра продолжали двигаться, руки блуждали по коже его спины, пока его глаза поднимались к моим.

— Господи, черт возьми, ты прекрасна, — пробормотал он.

— Майк, — прошептала я, впиваясь ногтями.

— Такая чертовски красивая.

Его лицо исчезло из поля моего зрения, как только моя шея выгнулась, глаза закрылись, начался оргазм, который должен был войти в десятку лучших в моей жизни (все они были подарены мне Майком) или, может быть, даже в пятерку лучших. Когда он начался, я почувствовала, как Майк засунул два пальца глубоко внутрь, и я застонала.

Да, в пятерку.

Я все еще кончала, когда Майк прорычал:

— Раздвинь ноги, — и я сделала, как он велел, автоматически подняв колени, Майк занял свою любимую позицию, обхватив мою ногу под коленом, поднял ее высоко и вошел.

Господи. Великолепно. Господи. Удивительно.

Я прижала другую ногу к его боку, рукой скользнула вверх, пальцы запутались в его волосах, другой рукой сжала его задницу. Придя в себя, увидела его глаза на мне, темные, напряженные, горящие, пока его бедра врезались в мои.

Затем его голова опустилась, и он проворчал мне на ухо:

— Твоя киска, когда ты кончаешь, почти такая же красивая, как твое лицо.

— Дорогой.

— Черт, умопомрачительно.

Мне понравилось. Да, мне это очень понравилось.

Он продолжал входить, сильнее, быстрее, а я чувствовала, как зарождается новая волна оргазма, его пальцы играли у меня между ног, все, что мы делали раньше, его слова, звуки, которые он издавал мне на ухо, его член, бьющийся в меня, волна нарастала снова, причем быстро.

— Майк, — настойчиво прошептала я, потрясенная. Майку неоднократно удавалось сделать дубль, но никогда второй дубль не шел так скоро после другого.