Игры сердца (ЛП)

— Я не хочу, чтобы Рис в пятнадцать лет находилась в четырех часах езды от Бурга, в Чикаго. Мы с ней поговорили об этом, она тоже не хочет быть так далеко от дома. Мы надеемся на школу в Индианаполисе. Это на полторы тысячи долларов меньше за семестр и не потребуется ей снимать комнату. Я знаю, что чикагская школа лучше, но она слишком молода, чтобы я мог ее отправить туда одну. Она согласилась подумать о переводе туда через год после этого учебного года или на выпускной год, мы подумаем. Но она даже не умеет водить машину, так что в этом году она никуда не поедет, и она этому рада, если честно.

Одри кивнула и тихо сказала:

— Хорошо, я полностью согласна. Я беспокоилась о том, что она будет в Чикаго одна.

Черт побери, кто эта женщина, сидевшая перед ним сейчас?

Он не стал озвучивать этот вопрос вслух.

Продолжив.

— Поскольку она учится в школе Инди в штате, открываются возможности, что она точно получит стипендию. Эти деньги, — он кивнул на чек, — если она получит стипендии, пойдут на многое.

— Это хорошо, — ответила она.

— Я хочу сказать, что она получит стипендию, и она сократит расходы. Тебе нужны эти деньги?

— Это твои деньги, Майк, — напомнила она ему.

— Я знаю, Одри. Понимаю. Это не то, о чем я спрашиваю. Ты — это ты, и ты переходишь от мерседеса и шкафа, заполненного дизайнерским барахлом, к... тому, что можешь себе сейчас позволить. Может это стать для тебя проблемой сейчас или в будущем? Потому что, если это так, я смогу покрыть расходы на Клариссу, как обстоит дело со стипендиями, твой чек покроет почти два года обучения.

— Тогда потрать часть денег на покупку новой машины, — ответила она. — Ноу рассказал мне, что случилось с его машиной, и даже до того, как подростки ее обезобразили, его машина была полной катастрофой.

Черт побери, кто, бл*дь, эта женщина, сидевшая перед ним?

— Одри…

Она наклонилась вперед и прервала его.

— Это твои деньги, Майк, ты упорно трудился ради наших детей. Я говорила тебе, что узнаю кое-что о себе, так оно и есть. И узнав что-то новое, я оглянулась назад, и кое-что поняла о тебе. А это значит, что ты был счастлив много работать ради нашей семьи, обеспечивая нам хорошую жизнь, предоставляя нашим детям, чтобы они ни в чем не нуждались. Ты всегда старался дать им многое, и если ты возьмешь этот чек и используешь его на Клариссу или Джонаса, или как захочешь, то это будет правильно. Эти деньги сделают задачу намного менее сложной в краткосрочной перспективе.

Он пристально посмотрел на нее и сообщил:

— Должен сказать, Одри, ты прямо сейчас шокируешь меня до чертиков.

Она откинулась назад и пробормотала:

— Ну, наконец-то я делаю хоть что-то правильно.

Майк не смог сдержаться. Он расхохотался. Когда закончил, она смотрела на него и неуверенно улыбалась.

Его веселье исчезло, и он тихо сказал:

— Надеюсь, что не исчезнет.

Она сжала губы, прежде чем заметить:

— Я тоже надеюсь.

Господи, вот оно что. Вот оно, черт побери, наконец-то. Господи. Она пыталась, наконец-то искренне пыталась помочь, надеясь, что не облажалась в очередной раз.

Господи.

Он кивнул, протянул руку и забрал чек. Затем вытащил свой бумажник и засунул чек внутрь.

— Майк? — услышал он, пока засовывал бумажник обратно во внутренний карман блейзера.

Его глаза обратились к ней.

— Что?

— Меня, э-э... пригласили на свидание. Адвокат из другой фирмы, который работал над совместным делом с нашей фирмой. — Он молчал, она закончила: — Я подумала, что, эм…ты должен знать на всякий случай, если из этого что-то выйдет, мне нужно будет рассказать детям или познакомить их с ним.

— Рад за тебя, Одри, — мягко произнес Майк и получил еще одну неуверенную улыбку.

— Да, он довольно милый, — прошептала она, и Майк улыбнулся в ответ.

Затем сказал:

— Он юрист, вероятно, какой-нибудь придурок. Будь осторожна.

— Я работаю с ними достаточно долго, и знаю это лучше, чем ты, — ответила она, все еще улыбаясь, все еще нерешительно, но уже не так нерешительно.

Майк кивнул.

— Тебе пора, — напомнила она ему.

— Да, — согласился он.

Она выдержала его взгляд, не пошевелившись.

Затем прошептала:

— Я люблю наших детей.

— Я не только рад, что ты наконец поняла это, а рад, что ты поняла, как показать им свою любовь.

Ее голова склонилась набок, глаза смягчились, и она одарила его еще одной осторожной улыбкой.

Затем сказала:

— Береги себя, Майк.

Майк поднялся со стула, кивнув и сказав:

— И ты тоже, Одри.

Она кивнула в ответ.

Майк поднял руку и щелкнул двумя пальцами в ее сторону, повернулся и вышел из «Мими».

Затем он прошелся по улицам, обогнул полицейский участок сбоку, подошел к внутренней стоянке, сел в свой внедорожник и поехал домой. Дасти должна была готовить на всех ужин — для его детей и семьи Ривера.

Он ехал, решив, что расскажет Рис и Ноу о том, что сделала их мама. Они долго ждали, когда ей станет на них не наплевать. Теперь, когда она стала изменяться, они должны об этом узнать.

Он надеялся, черт возьми, что это не единоразовая акция с ее стороны. Но даже если бы этого было и так — единственный жест, на который она способна, они должны были это узнать.

И они узнают.

* * *